Восстань и убей первым

В то время Арафат и Абу Джихад были в Дамаске[287], который согласился предоставить свой патронаж ФАТХ и разрешил военизированным подразделениям этой организации использовать тренировочные базы в Сирии. Возможности для проведения Израилем сколько-нибудь активных действий в Дамаске были очень ограниченны, особенно после поимки Эли Коэна и панической эвакуации оттуда других израильских оперативников. Более того, с территории Сирии ФАТХ мог успешнее координировать свою борьбу против Израиля, часто вторгаясь на Западный берег, находившийся тогда под управлением Иордании. ФАТХ организовал там базы, с которых осуществлял террористические атаки внутри Израиля. Большинство таких операций представляли собой попытки диверсий против гражданских объектов, в числе которых были частные дома, высшие учебные заведения и объекты инфраструктуры типа магистральных водопроводов, железных и грунтовых дорог.

За 1966 год ФАТХ предпринял 40 атак в Израиле. Хотя их частота сохранялась на уровне 1965 года, дерзость и качество исполнения значительно возросли. С середины 1966 года ФАТХ начал наносить удары по израильским военным объектам. В ходе одной из таких операций, 11 ноября 1966 года, трое израильских солдат погибли, когда их вездеход подорвался на мине. Ответные действия Израиля последовали через два дня, когда подразделения Армии обороны атаковали в Иордании деревню Самуа к югу от города Хеврона. Изначально цель операции состояла в разрушении деревни для того, чтобы послать сигнал, который должен был сдержать арабские государства и мотивировать их на действия против ФАТХ. Однако в ситуацию вмешалась армия Иордании. Результатом явилась гибель 16 иорданских солдат, одного израильского военного и острый рост напряженности на границе.

И все же стремление «замести палестинскую проблему под ковер» было в израильском истеблишменте настолько сильным, что не поощрялось даже произнесение вслух названия организации ФАТХ. «Мы не хотели признавать за ФАТХ никаких успехов; даже не упоминали, что та или иная операция была проведена им, – говорил Шломо Газит, начальник информационного-исследовательского управления АМАН с 1964 по 1967 год[288]. – С другой стороны, мы все же должны были как-то его обозначать, поэтому придумали нейтральную формулировку». Этой формулировкой явилось слово «паха», что на иврите представляло собой аббревиатуру выражения «террористическая активность неприятеля». В течение десятилетий этот термин использовался израильскими официальными лицами, когда они рассказывали общественности страны о том, кто стоял за теми или иными террористическими акциями.

В начале 1967 года положение стремительно ухудшилось[289]. К началу марта ФАТХ провел более сотни атак на Израиль в районах страны, которые граничили с Иорданией, Сирией, Ливаном и Египтом. Были убиты 13 израильтян: 9 гражданских лиц и 4 солдата. Обмен небольшими ударами между сторонами, когда палестинцы нападали, а израильтяне осуществляли ответные акции возмездия, значительно осложнил и без того хрупкие отношения Израиля с соседними арабскими государствами.

11 мая Израиль в последний раз предупредил Сирию, что если она не будет сдерживать ФАТХ, израильская сторона прибегнет к крупномасштабным военным действиям. После этого предупреждения арабская сторона создала Объединенное военное командование с участием Египта, Сирии и Иордании, и на обеих сторонах конфликта были сконцентрированы огромные военные силы. Многие арабы тогда верили в то, что впервые наступило время для ликвидации государства Израиль[290].

В самом Израиле многие были убеждены в скором пришествии второго холокоста. В стране превалировали мрачные настроения. Некоторые люди ожидали гибели десятков тысяч жителей страны. В городских парках (даже таких, как Ган-Меир в самом сердце Тель-Авива) спешно готовили траншеи для массового захоронения погибших.

28 мая 1967 года премьер-министр Эшкол выступил с речью на государственном радио, что только ухудшило ситуацию[291]. Поскольку текст речи менялся вплоть до последней секунды, Эшкол сбивался в ключевых фразах. Израильская публика поняла это как недостаток решительности с его стороны, что обострило существовавшие страхи.

Тем не менее руководство израильской армии и спецслужб было уверено в собственных возможностях и давило на Эшкола, требуя разрешения ударить первыми[292]. Шеф «Моссада» Амит полетел в Вашингтон, где встретился с министром обороны США Робертом Макнамарой. Из реакции Макнамары на беседу Амит вынес то, что позднее назвал «мигающим зеленым светом»[293] на осуществление Израилем превентивного удара.