Восстань и убей первым

В инсценированной операции, призванной укрепить доверие к группе со стороны местных жителей, команда Дагана была якобы обнаружена патрулем Армии обороны Израиля, который открыл огонь и сделал вид, что преследует группу[330]. Даган со своими людьми скрылись в районе песчаных дюн к югу от лагеря беженцев в Бейт-Лахия.

Ситуация вызвала интерес у местных. «Подлодке» удалось организовать встречу между «хамелеонами» и одной женщиной, о которой было известно, что она связана с влиятельным членом Народного фронта. Члены группы убили курицу и испачкали ее кровью повязки вокруг горла, чтобы объяснить невозможность говорить. Говорил только один из сотрудничавших с группой палестинцев. «Мы прибыли, чтобы помочь вам, – убеждал он женщину. – Приведите ваших командиров в дюны».

Через день показались террористы[331]. «Их было трое, двое мужчин и одна женщина, вооруженные, видные полевые командиры», – вспоминал Даган. После обмена приветствиями Даган шепотом произнес кодовое слово. Солдаты тут же открыли огонь из имевшихся у них девятимиллиметровых пистолетов Beretta. Двое мужчин были убиты. В каждого из них попало от 15 до 20 пуль.

«Женщина осталась невредимой», – рассказывал Даган с удовлетворением.

Элдан впоследствии вспоминал: «Меир быстро соскользнул с высокой дюны и взял у одного из упавших вниз мертвых палестинцев пистолет Star, который тот успел достать и сделать несколько выстрелов по нам. Даган выполнил два контрольных выстрела в голову каждому из палестинских боевиков. Пистолет он взял себе, а кобуру отдал Элдану».

Женщину они забрали с собой и передали Шин Бет для допроса.

Теплым субботним утром в начале января 1971 года 30-летний топ-менеджер рекламной компании Боб Аройо вместе с семьей отправился на прогулку по горам, окружающим лагуну Бардавиль на средиземноморском побережье Синайского полуострова. Боб родился на Мальте, а вырос в Англии. В Израиль он приехал в 1969 году вместе с женой Прити и двумя детьми, сыном Марком и дочерью Абигаль. Семья поселилась в небольшом городке к востоку от Тель-Авива. Дети были еще маленькие – Марку семь, а Абигаль пять лет, поэтому Боб запланировал достаточно короткую и несложную прогулку: с утра выехать на машине на юг, провести день на солнце и свежем воздухе, а во второй половине дня вернуться домой и всем вместе пораньше поужинать. Дети Боба были очень красивыми, и их лица были хорошо известны в Израиле, поскольку отец использовал их при съемках коммерческой рекламы, дизайнером которой сам и выступал.

К 15:00 семья Аройо закончила прогулку по горам и загрузилась в личный автомобиль «Форд Кортина», чтобы ехать домой. Они двинулись на север через Эль-Ариш до въезда в сектор Газа, а затем поехали по шоссе мимо палестинских деревень и лагерей беженцев. В то время израильтяне, направлявшиеся на Синай, часто ездили через сектор Газа, поскольку этот путь был самым коротким и простым, а до того времени еще и относительно безопасным.

В районе, примыкавшем к городу Газа с севера, поблизости от фабрики по производству напитка 7 Up, автомашина была остановлена у импровизированного блокпоста[332]. К ней подбежал подросток и бросил на заднее сиденье гранату. Взрыв вырвал из машины большую часть внутренностей, и автомобиль моментально превратился в сгусток пламени. Раненый Аройо сумел выползти из машины и попросил двух стоявших неподалеку мужчин вызвать скорую помощь. Но те только засмеялись и отпустили в его адрес какую-то колкость. Абигаль умерла в машине, а Марк в госпитале. Спустя два дня дети Боба были похоронены в одной могиле на старом кладбище в Иерусалиме на Оливковой горе. На похороны пришли десятки тысяч израильтян. Главный капеллан Армии обороны Израиля генерал-майор раввин Шломо Горен прочитал надгробную молитву. Весь Израиль погрузился в траур.

Через две недели Шин Бет поймала преступников. Юноша, который бросил в машину гранату, оказался 15-летним Мухаммадом Сулейманом аз-Заки из района Шуяйя в Газе. Двум его подельникам было 16 и 17 лет. Все они были учениками средней школы Фаластин, завербованными для проведения операции влиятельным боевиком из ФАТХ.

Убийство Марка и Абигаль стало поворотным пунктом в реакции Израиля на волну терроризма, которая захлестнула страну после Шестидневной войны. «Мы решили, что так больше нельзя, – рассказывал Меир Даган. – После инцидента с детьми Арик (Шарон) взял борьбу с терроризмом в секторе Газа под личный контроль»[333]. Шарона уже не устраивало простое получение докладов от Дагана, хотя он по-прежнему доверял последнему. С того момента Шарон стал «часто приезжать на нашу виллу и участвовать в планировании операций и патрульных миссий, вникая в мельчайшие детали».