Восстание

На панели перед Хейли загорелась лампочка, и на маленьком экранчике появились результаты голосования. Он пробежал по ним глазами, потом громко стукнул церемониальным молотком, и по Палате Миров, казалось, пробежал электрический разряд.

– Дамы и господа! Достопочтенные депутаты! – звонким голосом сказал Хейли. – Я должен объявить вам результаты голосования по внесенному министром иностранных дел предложению ратифицировать условия мира. – Он набрал в грудь побольше воздуха. – «За» проголосовали девятьсот семьдесят восемь депутатов, «против» – четыреста пятьдесят три депутата. Предложение принято! – завершил он дрожащим от облегчения голосом.

Несколько мгновений в зале царила мертвая тишина. Потом послышался постепенно растущий ропот голосов. Не раздалось ни возгласов одобрения, ни торжествующих выкриков. Очень многие проделали слишком мучительный путь к этому моменту, но депутатам явно полегчало. Хейли чувствовал радость, витавшую в воздухе, когда он повернулся к вице-президенту Республики Свободных Землян и галантно наклонился, чтобы поцеловать ей руку.

В зале раздались аплодисменты.

27. Заключение

Оскар Дитер вытянулся в шезлонге и, глядя на усыпанное звездами небо, задумался о превратностях судьбы. Он, никогда не рассчитывавший стать чем-то большим, чем просто тенью Тальяферро, занял кресло премьер-министра хоть и уменьшившейся в размере, но наконец-то обретшей мир Земной Федерации, а Тальяферро больше не было в живых!…

Дитер разглядывал холодные звезды, пытаясь найти среди них Фиону Мак-Таггарт, но ее там не было. Он мог искать сколько угодно, но Фиона ушла навсегда, и эта мысль не давала ему покоя.

Рядом с ним кто-то откашлялся, он повернул голову и увидел Кевина Сандерса.

– Добрый вечер, господин Сандерс!

– Добрый вечер, господин премьер-министр. – В голосе Сандерса звучала легкая усмешка, но он очень мило улыбался.

– Чем обязан вашему визиту?

– Скажите, пожалуйста, – Сандерс слегка прищурился, – знали ли вы о том, что мне известно: вы передаете информацию мятежникам.

– Умоляю вас, господин Сандерс! Давайте будем называть их «республиканцами».

– Разумеется! Значит – республиканцам! – Сандерс на мгновение замолчал. – Ну так что? Знали?

Дитер вопросительно посмотрел на своего гостя, а потом, впервые на памяти Сандерса, громко рассмеялся и неторопливо кивнул:

– Да, знал. Я понял это еще до того, как попросил вас покинуть разведотдел ВКФ и войти в состав моего правительства.

– Все-таки знали? – Сандерс, казалось, расстроился, но быстро взял себя в руки.

– Впрочем, ваше молчание по этому поводу убедило меня в том, что вы умный и предусмотрительный человек. Такие люди были мне нужны.

– Я был вам нужен, потому что вы с самого начала знали, чем все кончится, не так ли?

Дитер понял, что вопрос Сандерса чисто риторический.

– В каком-то смысле, да.

– Разрешите заметить, – сухо сказал Сандерс, – что такое признание звучит довольно странно в устах человека, руководившего Федерацией во время войны.

– Вы так полагаете? – Дитер усмехнулся. – Возможно, вы правы. Но если вы действительно так считаете, вам следовало сказать мне об этом раньше.

– Пожалуй, да… И все же не удовлетворите ли вы мое любопытство еще в одном вопросе. Ведь я же вас не выдал…

– Охотно.

– Зачем вы это делали? – спросил внезапно посерьезневший Сандерс.

– Но ведь кто-то должен был это делать, – негромко произнес Дитер. – Кроме того, я в долгу перед одним человеком.

– Перед Фионой Мак-Таггарт? – тихо спросил Сандерс.

– Вы и правда очень проницательны, господин Сандерс, – негромко сказал Дитер. – Да, перед Фионой. А еще перед всеми людьми, сражавшимися на войне, которой они сами не могли положить конец… Но прежде всего перед Фионой. Интересно, довольна ли она?

– Господин Дитер! – Сандерс с улыбкой, игравшей в уголках рта, взглянул на лежавшего в шезлонге премьер-министра. – Я уверен, что она довольна. Фиона Мак-Таггарт была замечательной женщиной: талантливой, умной и проницательной… Но она довольна вами совсем по другой причине.

– По какой же, господин Сандерс?

– У нее тоже очень развито чувство юмора, – прямо ответил Сандерс.

***

– Ну что ж, Лад! – Двигатели заработали, «Прометей» рванулся вперед, а Татьяна подняла рюмку, глядя в глаза Шорнингу – Один Господь знает, как тебе это удалось, но ты победил! Даже тогда, когда мне казалось, что все пропало, ты не сдавался и заставлял нас бороться до победного конца!

Она задумчиво покачала головой, а Ладислав тепло улыбнулся, откинувшись в кресле и наслаждаясь чувством удовлетворения результатами огромного труда. Конечно, победа досталась дорогой ценой, но какое огромное облегчение он сейчас испытывал!

– В капитанском салоне организуют праздник, – лукаво улыбаясь, сказала Татьяна. – Что-то вроде генеральной репетиции бала победителей. Ты пойдешь?

– Нет, дитя мое! – Ладислав покачал головой. – Я слишком устал и, пожалуй, просто стану посидеть здесь. Мне надо подумать.

– Ну ладно! – Татьяна поняла, что ей не уговорить Ладислава, и быстро поцеловала его в щеку. – Отдохни! Ты это заслужил.