Восстание

Мы сидели в моем кабинете за закрытыми дверями, уже третий день Калеб пересказывает заготовки речей, обращенные членам нынешнего Генералитета, членам будущего Совета, а также населению, которое мы проинформируем через Отдел пропаганды. Как и обещал, Калеб подготовился основательно. Я уверен, ему много подсказывают и сами бунтовщики, их лидеры уже десять лет население обрабатывают, а значит стали профессионалами в ораторстве.

Уверен, наши встречи не проходят незаметно, как для самих Падальщиков, так и для остальных отрядов. И если с Трухиной мы уже давно разделяем одну цель и у нас имеются договоренности, то Крайслер может попортить все карты своей железной верностью Генералу. Чтобы все прошло, как по маслу, Падальщикам нужно точно и аккуратно сыграть свою роль, они должны стойко верить в необходимость мятежа, не боясь пожертвовать своим именем ради будущего Желявы.

– Вы хорошо все обдумали? – спрашиваю я уже в сотый раз, пытаясь проверить силу их решительности.

– Более чем, сэр, – Калеб уверенно кивнул.

– Расскажи мне о кандидатах в Совет.

Калеб замялся.

И этому его тоже научили бунтовщики: они не хотели объявлять имена своих светил, анонимность спасет их жизни в случае провала. С тех пор, как я заставил Калеба действовать энергичнее и он наладил контакт с мятежниками из других блоков, количество секретов от меня увеличилось. Я преисполнился гордостью за Калеба, он ждал подвоха в каждом добром жесте и предательство в каждой протянутой руке, он быстро учился, а его растущая независимость от меня и подозрения составляли полезные качества лидера. Как и подчеркивали то, что у меня оставалось мало времени.

И все же Калеб не смог преодолеть выдрессированную верность Полковнику, я имею слишком большой авторитет в глазах всех Падальщиков, чтобы они перестали подчиняться мне.

– От инженеров выступит Ксавьер Монро. Исследовательский блок выдвинул Розали Новак. Аграрники выберут Зелинского.

Я рефлекторно нахмурился. Мне мало знакомы эти имена.

– А как же Фидель Гарро и Маркус Лебовски? – спросил я.

– Оказались пустышками. Они любят проповедовать среди своих, но только ради подношений, что им оказывают их поклонники. Когда мы рассказали о грядущей заварушке, они решили отсидеться в своих норах и ждать, когда все закончится, – ответил Калеб уверенно.

Признаться, я немного удивился информации Калеба, по докладам Крайслера именно Фидель и Маркус – главные зачинщики мятежников, а от разведчиков нам стало известно, что они даже заседают в каком-то тайном штабе, куда зачастила Алания. В то же время не всему тому, что видишь, можно верить. Особенно когда дело касается повстанческих отсеков, куда попасть невероятно сложно. Заговорщики время даром не теряют и тоже формируют достаточно профессиональные ряды шпионов и защитников.

– Гарро и Лебовски хотят протащить лишь свои проекты на голосование Совета, это поднимет их авторитет в глазах населения, но они не желают становиться во главе базы. Слишком трусливы для этого. Для них важен лишь комфорт и увеличенный паек, – добавил Калеб.

Я ухмыльнулся.

– Видишь, как важно было наладить контакт с бунтовщиками. Многие из них бесстрашны лишь на словах, а в реальности при первом запахе жаренного демонстрируют малодушие и эгоизм. К сожалению, население верит их воодушевляющим речам, а потом служат для них помостом, по которому малодушные взбираются на вершину пищевой цепи.

Именно это я хотел донести до Калеба, он должен увидеть, во что превращается его родина из-за отсутствия решительных действий: люди начинают пользоваться друг другом, топчут, убивают, борясь за выживание. Нельзя допустить массовых побоищ на Желяве!

– А со стороны военного блока? Кого изберете вы? – спросил я и задержал дыхание.

Калеб сглотнул. И мне это не понравилось.

– Будет создан список для голосования, каждый сможет внести туда свое имя, сэр, – ответил Калеб, а через секунду добавил, – и кандидатура Генерала по-прежнему будет рассматриваться.

Я еще долго не мог сделать вдох. Признаюсь, Калеб меня сразил, и мне стоило усилий не подать виду.

– Популярность Генерала не мала, если вы дадите ему шанс быть избранным, он войдет в Совет, – медленно произнес я, чтобы до Калеба дошел смысл моих слов.

Но он даже не задумался, потому что уже знал, что ответить. Он был готов к моей реакции.

– Сэр, Генерал – опытный солдат, было бы глупо не воспользоваться его мудростью.

– Он хочет законсервировать базу и обречь порядка десяти тысяч человек на верную гибель ради выживания одной трети.

– Другие члены Совета не позволят ему это сделать. Генералу придется уступить.

– Надеюсь, ты все до конца продумал. Не хотелось бы подойти к цели так близко, а потом все потерять только из-за того, что мы не хотели отпускать прошлое.

– Прошлое нас воспитало, сэр. Мы многому ему обязаны.

Я пристально вглядывался в лицо Калеба, пытаясь прочесть искренность его последних слов. И похоже, он верил в то, что говорил.

– Хорошо, хорошо, – пробубнил я себе под нос, тяжело вздыхая.