Восстание Аркан

И повёл меня в свой кабинет. В этот раз он налил водки в две рюмки, и мы оба выпили залпом. Я поморщилась. Он налил ещё. Снова до дна. Потом он подвёл меня к дивану и усадил себе на колени, прислонив головой к тёплой груди.

— Поговори со мной.

Я сразу перешла к волнующему вопросу:

— В конце хроник бабушка написала странные вещи. Как думаешь, могла она навредить кому-нибудь из вас?

— Это маловероятно, — уверил он меня.

— Я чувствую себя виноватой… потому что не достаточно по ней скорблю. Неужели я больше не способна горевать?

— Нет, sievā. Просто ты в шоковом состоянии. Я не знаю другого человека, пережившего столько потерь за такое короткое время. Всего за четыреста с лишним дней.

— Ты прав, я чуть не каждый месяц кого-нибудь хороню, — сказала я, — но всё-таки нужно было проводить с ней больше времени. Хотя прошлую ночь я ни за что бы не изменила.

Арик погладил меня по спине.

— Вспомни о ней что-нибудь хорошее.

Как же я хочу, чтобы последние несколько недель померкли перед воспоминаниями о том, как она смеялась, играя со мной в прятки в тростнике.

— И что мы будем делать? — спросила я растерянно.

— Выбери место на горе, и утром мы её похороним.

— Здесь? — я подняла на него взгляд. — У твоего дома? Но ведь она ужасно к тебе относилась.

Арик свёл брови.

— У нашего дома. Где, если не здесь, бабушка моей жены может обрести последнее пристанище.

Господи, какой он прекрасный человек, если смог простить всё то, что она про него говорила.

Кстати…

— А о чём ты спрашивал, когда приходил к ней?

Он заколебался.

— Расскажи.

— Я хотел поговорить с ней по двум причинам: чтобы поклясться, что, пока живу, буду тебя защищать, — о, Арик, — и чтобы спросить, не чувствует ли она, что эта игра… другая. Потому что я чувствовал.

— В каком смысле? — спросила я. — Думаешь, её можно остановить?

Когда же я наконец смирюсь с действительностью?

Он отрицательно покачал головой.

— Видимо, я предчувствовал это, — он махнул рукой сначала на себя, а потом на меня, — наш предстоящий союз. Брак Жизни и Смерти.

Брак, запретный на всех уровнях.

— И что ответила бабушка?

— Она сказала, что эта игра действительно другая. Но один аспект всегда остаётся неизменным, — он снова прижал меня к своей груди, — победитель может быть только один.

Глава 39

Охотник

Еще ближе…

— Взбирайся, — сказал Мэтью, кивнув на вершину холма, — если хочешь её увидеть.

Хотя до Форта Арканов осталось всего ничего, Дурак настоял на остановке. Кажется, мы пришли к тому самому холму, с которого Эви связывалась со мной по рации, когда мы разговаривали в последний раз. Потому что весь склон порос розами. Живыми.

— Значит, Эви где-то поблизости! — сказал я. — Она в Форте?

За время пути ни угрозы, ни уговоры не заставили Дурака выдать её местонахождение.

— Недавно была, — ответил он, — больше нет.

Тогда почему эти цветы до сих пор не завяли? Трудно даже представить, какую силу вложила Эви, чтобы вырастить их так много. А часть этой силы она словно оставила здесь как источник энергии.

Я смахнул с лица капли дождя. Даже в полумраке красные и зелёные цвета яркими пятнами выделяются на фоне пепла.

— Если я взберусь на вершину, ты наконец скажешь, где она?

— Взгляни с высоты. Под другим углом, — сказал он и начал возиться со своим рюкзаком, больше не обращая на меня ровным счётом никакого внимания.

И пусть я до сих пор слаб, на ноге ношу бандаж и передвигаюсь только с костылём, но клянусь, я затащу своё тело на этот холм. Даже в разгулявшуюся грозу.

Потому что отчаянно хочу к своей девочке.

Чтобы освободить вторую руку, я прицепил костыль к рюкзаку и начал восхождение.

Пот вперемешку с дождём заливает глаза. Бандаж постоянно сдавливает рану, причиняя нестерпимую боль. Но я, сжимая побелевшие от напряжения пальцы, двигаюсь дальше.

Уже оказавшись на самой вершине, я пошатнулся и чуть не упал назад, но, схватив костыль и опершись на него, смог восстановить равновесие. И, оглянувшись вокруг, не поверил глазам. Отсюда и до вершины следующего холма протянулась каменная плита, увитая стеблями роз.

В то время как я зубами прогрызаю себе путь в мир живых, Мэтью отправил меня прямиком в долину мёртвых.

Кишки скрутило в тугой узел.

Я не смог удержаться и опустил ногу на застывшую лаву. С чувством, будто ступил на могильную плиту.

Вдруг откуда-то донёсся аромат… жимолости? И я пошёл на этот запах вглубь каменной долины. Здесь к стеблям роз начали приплетаться лозы, однако впереди показалась прогалина.

Игнорируя боль в ноге, я направился к ней и обнаружил два надгробия с эпитафиями. Одно овитое плющом, другое — цветущей жимолостью.

Их сделала Эви.

Я начал читать:

Селена Луа

Луна

Бесценный друг, союзник и защитник.

Верная и сильная до конца.

Ты навсегда в моём сердце.

Навсегда. Знает ли Эви, что Селена пожертвовала собой ради меня? Как Клотиль год назад.