Восстание Архидемона (СИ)

— Все же нам ужасно не повезло, — почти простонал сэр Кай, размазывая грязь по лицу. — Как она могла заметить нас так рано? Если бы все прошло, как задумывалось, мы бы отдохнули этой ночью, а завтра со свежими силами…

Не договорив, он споткнулся, и рухнул куда-то вниз, в замаскированную листвой глубокую яму. Мигом позже раздался звук удара и его вопль. Бросившиеся к яме храмовники увидели товарища, лежавшего в ошметках клейкой паутины. К нему из земляной норы, вырытой в стене той же ямы, уже торопился огромный толстобрюхий паук, величиной с хорошо откормленного взрослого пса мабари.

— Братья! Во имя Создателя!

Сэр Кай рванул из ножен меч, но тот запутался в переплетениях клейкой и на удивление прочной паутины. Паук напружился, видимо, готовясь к броску. Но прыгнуть не успел. Миг — и его лоснящееся брюхо оказалось пришпиленным к земле острием двуручника. Не полагаясь только на меч, Хосек с силой метнул в голову насекомого большой камень, едва не угодив в сэра Кая. В последний раз скребнув паутину когтями, ее хозяин затих. Сэр Отто и другой храмовник, оставшийся безымянным, улеглись перед ямой на животы, протягивая руки незадачливому товарищу.

— Не оставь там мой меч, — устало напомнил капитан, не забывая, все же, оглядываться по сторонам. — Не хотелось бы драться с демоновой ведьмой голыми руками…

Он запнулся. Жестом заставив тянувших товарища храмовников и помогавшего им Хосека перестать шуметь, он сделал шаг в сторону и прислушался. Откуда-то из леса со стороны предполагаемого обиталища ведьмы раздавались голоса… нет, плач. Детский плач. Капитан резко обернулся в сторону вновь завозившихся рыцарей и яростно цыкнул. Потом прислушался вновь. Плач сделался как будто ближе и громче. Теперь было ясно, что плакал ребенок. Точнее, девочка. Плакала отчаянно, навзрыд и, кажется, звала на помощь.

Выбравшийся из ямы сэр Кай переглянулся с безымянным рыцарем. Сэр Отто шагнул вперед, остановившись рядом с обратившимся в слух капитаном.

— Доводилось мне слышать хасиндские легенды, — вполголоса произнес он. — О том, что лесные ведьмы принимают звериный облик и крадут оставшихся в одиночестве детей. Волокут их в зубах в свои норы. И пожирают там живьем. Ребенок кричит, бьется в исступлении… Храни Создатель оказаться на месте такого дитя.

— Ты что же, считаешь, что это плачет такой ребенок? — в голосе безымянного храмовника, глухо доносившегося из-под шлема, была откровенная злость. — Ведь даже самому старому и тупому нагу тут ясно, что это ловушка! Морок! Эта тварь хочет заманить нас и убить!

— Или поиграться, — меланхолично предположил сэр Кай, также подходя к капитану и протягивая ему меч. — Благодарю, сэр. Капитан взял меч и не глядя вложил его в ножны.

— Мы должны выяснить, что там, — решил он, принимая из рук Хосека свой факел. — Создатель не простит, если мы оставим в беде ребенка.

— Капитан! — безымянный храмовник сорвал с головы шлем, являя ночному мраку грязное усатое лицо. — Разве вы не видите, что это — западня?

Плач ребенка теперь был совсем рядом. Он больше не походил на стоны призраков, сделавшись вполне реальным и очень горьким. Меж деревьев мелькнул детский силуэт в длинной белой рубашке.

— Вот она! — сэр Кай вскинул руку. — Я ее видел!

— Стой! — капитан сорвался с места, кидаясь в лесную чащу. — Погоди, дитя!

За ним неуверенно оглядываясь, быстро ушел сэр Кай. Отто двинулся было следом, но его удержала рука в тяжелой латной перчатке — та самая, что спасла ему жизнь у лесного озера. С другой стороны мрачно смотрел безымянный храмовник. Усатое лицо даже в лесной темноте, разгоняемой лишь светом их факелов, казалось серым от усталости, и выражало уже равнодушную безысходность.

— Бесполезно, — в ответ на вопросительный взгляд сэра Отто, которого все еще удерживал за плечо Хосек, устало проговорил усатый. — Она околдовала их. Все с самого начала, с тех пор, как мы ступили в дикие земли, было так, как хотела она. И сейчас тоже. Она вот-вот до них доберется, а потом…

Его прервал отчаянный крик. Кричали с той стороны, куда ушли за призраком девочки околдованные храмовники. Оставшиеся на поляне переглянулись. Кричал как будто бы сэр Кай и так, словно с него сдирали кожу.

— Далеко же они успели уйти, — спокойно проговорил Хосек, снимая руку с плеча Отто и вытаскивая ею свой двуручник. В другой руке у него по-прежнему был факел.

— Во имя Создателя! Мы должны были задержать их! Какого демона мы бездействовали?

— Ведьма с удовольствием полюбовалась бы на нас, бьющихся друг с другом, — усатый горько покачал головой. — Я слышал о таких штучках. Они любят стравливать храмовников. Если бы мы попытались их остановить, они бы посчитали демонами нас, не дающих им спасти несчастного ребенка… Будь они все прокляты!

Кого конкретно он проклинал, усатый уточнять не стал. Сэр Кай вскрикнул в последний раз и умолк. Хосек поправил мешок на плече, без видимого усилия действуя той рукой, которой продолжал удерживать меч.

— Где ведьма? — спросил он у бледного, как лик ночного светила, сэра Отто. Силясь унять дрожь, тот указал направление.