Восстание ягда Кропора

— У них и сердце всего одно на два круга кровообращения, а не так как у нас, одно сердце для мозга, а второе для всего остального, — ответил ему ягд Тантарра, — этот араб, как и другие, многое сделал, и ещё многое сделает для нашего дела. Они нужны нам. Они живут племенами в пустынных местах, каждый мальчик с детства воин. Они не верят в рай после смерти, как остальные жители Зиема, и поэтому живут свободно, не стесняясь делать вещи, не доступные людям других религий. Женщины у них живут как скотина бесправная, когда рождаются девочки, у них траур, девочек в голодные годы убивают, ценится только сила, военная удаль, коварство и роскошь. Был случай в около Мраморного моря, когда на нас напал большой отряд даков. Арабы бились с ними жестоко, и одного сильного дака Айуб сбил с ног, спрыгнул с коня, и добил саблей. Пока у того хлестала кровь из шеи, он припал к ране ртом, и пил кровь, пока она текла. Потом поднял окровавленное лицо к небу, и завыл как зверь. Даки решили, что перед ними оборотень и в ужасе бежали с поля боя. Ни одна из сильнейших держав этой планеты их не покорила. Вот только Решма этого не понимает, считает, что искать хранилища космических кораблей нужно как можно меньшим числом. А сам в землях вятичей нанял дружину князя Стовова Багрянородца, хоть и неудачно.

— Он боится, что пострадает его авторитет вождя и отношения с ягдой Езерой, — ягд Эйдлах при этих словах покосился на Решму, который сидел по другую сторону костра, в позе спящего Будды.

— Я привёл с собой из разведки восьмерых моравов. Не особо ценные воины, но они поклялись до смерти служить мне и отдавали под моё управление несколько своих деревень. Решма приказал их убить. Горько мне. Хотя, понятно, что моравским князьком я становиться не собирался.

Ягд Эйдлах собрался сказать что-то колкое, но ему помешали радостные возгласы арабов, наблюдавших за операцией. Ягд Тантарра с удовлетворением показал им зазубренный наконечник аварской стрелы. Пленный монах с оловянным крестом на груди, тоже подошёл ближе, что-то удивлённо бормоча чебе под нос.

— Он теперь не истечёт кровью, а яд с наконечника не остановит его сердце, потому, что я ввёл ротивоядие, — объявил по-арабски ягд Тантарра.

Дождь всё ещё продолжался, хотя и мелкий, гроза ушла далеко за гору Прадед и Янтарные ворота уже кое-где освободились от туч, сияя с нии пятнами чистого неба в солнечной радуге.

Арабы, возбуждённо обсуждая операцию, быстро провели осмотр и починку своих щитов, луков, разложили на траве снятые с лошадей сырые сёдла, и утомлённо повалились на них, не раздеваясь, не укрываясь, ослабив только ремни кожаных панцирей и застёжки кольчуг, у кого они были.

— Зря ты Танта злишься на Решму, — устало сказал ягд Эйдлах, — это боец, он чувствует как зверь и рассчитывает действия как вычислительная машина. Он — это наше билет для возвращения домой.

Ягд Тантарра пристально посмотрел в глаза старику, но промолчал. Ему на глаза попался сломанный стебель куста. По нему полз жук с круглым красным панцирем, украшенным чёрными точками. Под пвнцирем пряталась чёрная маленькая головка. Жук доверчиво вскарабкался на подставленный ему мизинец ягда Тантарры, быстро пополз, наткнулся на золотой браслет с китайскими иероглифами, перевалил на ребро ладони. Когда ладонь повернулась, он подполз к бугру под большим пальцем, исследуя линии на руке. Свернув по одной из них снова к браслету, жук остановился, открыл панцирь, выбросил крохотные лопасти прозрачных крыльев, и взлетел. Ягд Тантарра некоторое время глядел ему вслед, закрыл опустевшую ладонь, потом закрыл глаза и сказал на языке кумит:

  Зачем возник наш мир бескрайний из небытия?
  Зачем из вечности меня в него прислали?
  Молчит над колыбелью мать счастливая моя,
  Молчат над ней космические дали…

— Это великий поэт Натоотвааля ягд Иховер написал в поэме «Жизнь героя», — сказал ягд Эйдлах инеожиданно ободряюще похлопал рослого собеседника по плечу, — ты устал, Танта, ляг, поспи и меланхолия пройдёт. Решма не остановится на пол-дороге, и наверняка ещё сегодня поведёт нас на ту сторону Моравы, в самое горнило войны на поиски аварского кагана. Ты в этом походе опять должен быть быстр как ветер, жгуч как огонь, и бесшумен как трава. Так любит выражаться твой хунн-телохранитель.

— Умеешь ты найти нужные слова, — ответил ягд Тантарра, — но жучёк крохотный свободнее меня в тысячу раз.