Восстание инеевых волков

   Я закрыла глаза. Оглядываться было нельзя. Что бы я там увидела? Удаляющиеся сани? Упавшего на колени Вилдэра, второй раз теряющего любимую?

   Сжав зубы, я ступила в вихрь. Не упала, как в первый раз, закрыла глаза и попрощалась со всем, что полюбила.

***

   Упала на пол раздевалки и заревела, не стесняясь никого и ничего.

   За окном была ночь. Время года не определила, но для шубы явно жарковато. Бросила ее на пол, постояла немного, приходя в себя. Поискала глазами сумку и не нашла. Наивные мечты попаданки, что она вернется в миг своего исчезновения, пошли прахом. Значит, здесь прошло столько же времени, сколько и на Плато. Или больше? Вот будет нормально, если меня закинуло лет на двадцать вперед. Наверное, тогда одна дорога останется - в реку.

   - Это что за пессимистические мысли? - раздался голос, от которого замерло сердце.

   И правда: на лавочке материализовался Гуннульв.

   - Ты что тут делаешь?!

   - А мне с тобой интереснее! - возвестил монстр. - И мира я другого не видел. Так что я прошмыгнул за тобой. Ты против?

   Я крепко обняла монстра и зарылась носом в мягкую шерсть.

   - Ну вот, сырость развела, - фыркнул тот. - Чего ревешь? Домой вернулась, радоваться надо! Не пропадут они без тебя. Почти хэппи энд, Ань.

   - Нет! - проревела я. - Что мне теперь делать?

   - Домой пойти, - вздохнул Гуннульв. - С родными повидаться. А потом жить долго и счастливо, назло этому м-м-мужику Рейбэку. Теперь то он точно тебя не достанет. Вот будет материться. Только я это...языка вашего не знаю, так что ты общайся со мной нормально, лады? И корми! Я яблочки ем и пирожки. А еще мне спать где-то надо, я ведь надолго исчезать не смогу, чай не дома. Будем вместе жить?

   И такая надежда просквозила в его голосе, что я невольно улыбнулась.

   - Конечно, будем, - я пожала его руку и поднялась. - Идем уж.

   - Подожди, - замялся Гуннульв. - Не знаю, как у вас, но у нас опасно гулять в таком виде по улицам. Может, утра дождемся? Чтобы уж наверняка?

   Подумав, я согласилась. Вряд ли за время моего отсутствия нормализовалась ситуация с преступностью.

   Мы дождались утра, как пришла уборщица, спрятались и улучили удобный момент. Судя по воздуху, была весна. Я немного постояла, привыкая к тому, что снова в своем мире. Все казалось необычным: машины, дома, люди. Я смотрелась странно в бархатном платье, но не слишком для более-менее крупного города. Постояла, разглядывая людей, приехавших в парк отдохнуть. Немного послушала музыку. И двинулась в сторону дома.

   Пришлось идти через лес, потому что денег на проезд не было. Дорога была не длинной: около получаса, но я слишком устала. Не физически, скорее душевно. Хотелось поспать и поплакать, но я понимала, что мне это в ближайшем будущем не светит. Сочиняла на ходу историю своей пропажи, по которой меня похитил какой-то псих и держал в загородном доме все время. Нет, дома я не запомнила, бежала ночью, уехала на попутках. Нет, он мне ничего не сделал, просто хотел, чтобы я была его другом. Нет, я не хочу писать на него заявление, потому что он был глубоко несчастный человек и, скорее всего, убил себя после моего побега. Полиции скажем, что сбежала с любовником, им не впервой. Глупо? Может быть. Но оказываться в психушке мне не хотелось.

   Небо потемнело, и хлынул дождь. Я неожиданно обрадовалась этому погодному явлению: на Плато дождей не было. И тут же мне стало плохо. В буквальном смысле. Я села на землю, пытаясь трясущимися руками нащупать ствол, чтобы хоть немного прийти в себя. Гуннульв испуганно метался где-то рядом, невидимый.

   - Девушка, вам плохо? - какие-то парень с девушкой, неведомо как оказавшиеся в лесу, подскочили ко мне. - Скорая нужна?

   - Нужна, - прошептала я.

   Меня вывели к шоссе, вызвали машину и погрузили туда. Врач потребовала назвать имя и адрес, что я послушно сделала.

   - Из родных дома кто есть? - поинтересовался он.

   - Не знаю, я давно дома не была.

   Из родных была сестра, которая чуть не потеряла сознание, когда я ей позвонила из больницы. У меня взяли кровь, сделали несколько снимков, заставили немного поесть и только потом разрешили позвонить.

   Уже спустя час я сидела в окружении родных: мать, отец, сестра и даже Петра привезли.

   "Не нравится мне он, - сообщил Гуннульв, разглядывая кота. - Странный какой-то".

   Петр зашипел, глядя в пустоту, где и сидел на самом деле Гуннульв. Отлично, придется теперь сдать его родителям.

   Мама ревела, отец обнимал ее и тоже пытался скрыть слезы. Сестра чуть ли не лежала рядом и пила какую-то гадость, которую накапал ей врач.

   А спустя еще два дня я вернулась домой.

   Вокруг меня суетились все, пытались сделать приятное, радовались, что я вернулась и жива. Оказалось, меня искали всем городом, и моя семья уже почти поверила в то, что я мертва.

   Папа рассказывал все бесстрастно, сидя в кресле, но я видела, как он переживал. И все больше во мне крепла уверенность, что Вилдэр был прав. Вилдэр...отголоски этого имени вспыхивали в сердце такой болью, что я непроизвольно морщилась.

   - Мы всех опросили, сказал отец. Даже этого...твоего бывшего, Игоря.

   Я замерла.

   Отец поцеловал меня и вышел, оставив лампу включенной.