Восстание Маликании

— Почему. Я. Не могу. Разорвать тебя на части! — Белиндор бил и бил, наконец, решившись ударить исключительно по планете.

Он отбросил Энерайза, как можно дальше, подстегнул свой уровень илуния отрубанием левой кисти и обрушил все, что получил на мир. Со стороны могло показаться, что эти действия безумны, неоправданны и ставят всю операцию под вопрос. Но опыт бринрока говорил ему о многом и не раз спасал в сложных ситуациях. Во-первых, планету столицу не сломать так просто. Даже Лейдергаду придется изрядно попотеть, чтобы вскрыть самовосстанавливающееся ядро укрепленного на максимум мира. Во-вторых, Белиндор даже не был уверен, что ему удастся разнести хотя бы этот город и не потому, что не доставало сил. Его гнев опустился на мир, секира, искрящаяся энергией, вонзилась в землю, и та содрогнулась. Земля раскрыла свое нутро, улица заходила ходуном, здания накренились и с жалобным скрипом посыпались вниз. Широкий проспект засыпало бетоном и сталью, аэрокары сыпались дождем с внутренних стоянок внутри высоченных небоскребов.

Посреди всех этих разрушений Белиндор стоял, расставив ноги на ширине плеч и слегка опустив плечи. Он крепко сжимал свою секиру, древко дрожало в его ладони, пока вторая заканчивала восстановление. Великан сомкнул свои челюсти, скулы натянулись от напряжения будто струны. Это были не те разрушения, которые обязаны были быть, не та сила, что вырвалась из него. Бринрок задумчиво опустил подбородок, пока целая улица рушилась ему на голову, разбиваясь о красный шарообразный барьер. Почему? Как?

— Я знаю, чего ты добиваешься, — раздался голос за спиной. Энерайз стоял в десяти метрах, по-прежнему непоколебимый и несгибаемый, но… что-то в нем изменилось. Белиндор уловил это, как хищник, чуявший кровь своей раненной жертвы, как слепец, чьи чувства обострились, чувствует опасность. Он уловил дуновение слабости, что появилась в Энерайзе, едва уловимую брешь в надменной самоуверенности. Белиндор промолчал, зная, что врагу еще есть, что сказать.

— Ты вкладываешь в удар все больше и больше сил, но не понимаешь, почему этот мир не поддается тебе, почему вместо того, чтобы сгореть, он продолжает стоять, насмехаясь над тобой, — продолжил Энерайз, позволив себе ухмылку. — Наша битва одна из тех, что может длиться вечно! — Энерайз прокричал со всей силы, илуний отозвался на эмоции хозяина, сдвоенная волна разлетелась в стороны. Камни задрожали, балки поднялись в воздух. Белиндор смотрел вокруг себя, не веря глазам. Разрушенный им мир восставал вновь во всей своей красоте, дома поднимали свои головы, выпрямляясь подобно гордым юнцам. Хаос упорядочился силой Энерайза, муликанец вызывал к себе уважение и честь от мысли о битве со столь великим мастером. — Я знаю, зачем вы пришли, я ждал вас здесь. У вас ничего не получится, вы проиграли с самого начала, — Энерайз окинул распростертыми объятиями улицы вокруг себя, войну, что терзала и разрывала этот город. — Все это, изначально было лишь прелюдией перед настоящим.

Белиндор оскалился, готовясь к очередной схватке, которая с самого начала казалась ему бесконечной петлей обменов ударами. «Я же говорил им, не нравится мне все это…»

* * *

Пармид Варл сбросил с себя груду камней, слегка откашлявшись после того, как рухнул вниз вместе с домом. Лишь пламя голубых глаз выдавало в серой пыльной туче наличие воина. Он зашагал вперед, карабкаясь по глыбам то вверх, то вниз. Среди обломков изредка попадались воины и гражданские. Варл ничем не мог им помочь, лишь мысленным прочтением молитвы великой птице, что присмотрит за их душами на той стороне. В последний момент ему удалось ускользнуть от неприятностей, но ударная волна все равно не пощадила его и округу. Пармида швырнуло в один из домов, а затем камень скомкался бумагой, заперев ненадолго муликанца.

Игра затянулась, Энерайз больше не мог делать вид, что они изо всех сил пытаются пробиться к ретранслятору, когда ценность объекта стала равна нулю с самого начала. Сколько еще времени понадобится хакеру мятежников, чтобы взломать сеть и использовать ее для своих грязных целей? Сколько еще воинов, братьев и сестер они потеряют, чтобы оттянуть время? Энерайз умело мог возрождать неживую материю, но не души. Пусть ублюдки поймут, что зря теряют время, пусть проваливают отсюда с поджатыми хвостами, будто побитые дворняги. Все эти смерти муликанцев должны прекратиться. Император вернется слишком поздно, армада тоже прибудет нескоро. Так чего же он ждет? Во имя чего продолжает играть?