Восстание паладина (СИ)

Ранний обед или поздний завтрак прошел в щебете счастливой суккубы. Согласно традициям и гостям, и хозяевам требовалось присутствовать за столом, но Савано и Хатико отсутствовали. Как пояснила Томоре, прошлым вечером хозяйке пришлось срочно отбыть по неизвестной причине в соседний дружественный нам клан, взяв Хатико в сопровождение, напоследок наказав заботиться обо мне и выполнять все пожелания вплоть до ее возвращения.

Тиема ела быстро и молча, стараясь не встречаться со мной взглядом. Каждый раз, когда это происходило, она вспыхивала как лампочка и низко наклоняла голову. От нее чуть дымок не шел. Масяна, напротив, старалась прислуживать мне за столом, подсовывая вкусняшки, чтобы лишний раз иметь возможность дотронуться до моих рук. Присматриваясь к ней, не заметил никаких признаков похотливой озабоченной куноичи, что всю ночь выжимала меня досуха. Наоборот, сейчас она выглядела как заботливая девушка, для которой было счастьем просто смотреть как мужчина поглощает изготовленную ею пищу.

А вот Томоре решительно не понимала обстановки, царящей в гостевой комнате. Она удивленно пялилась на красную Тиему и вытаращивала глаза на Масяну каждый раз, когда та, весело напевая что-то под нос, кружила по комнате. Ну, насколько Савано успела меня посвятить в тонкости ее характера, Томоре не отличалась остротой ума и многогранностью души. Она была прямой и простодушной девушкой, но горе было тому, кто ее обидел! В жилах девушки текла кровь таинственных северных народов, наделивших ее способностью в определенные моменты впадать в священную ярость битвы. Не обращая внимания на раны, берсеркша могла попросту нашинковать врага, многократно превосходящего ее числом. Благодаря усиленным тренировкам куноичи научилась немного контролировать ярость, но до полного самоконтроля ей было еще ой как далеко.

После обеда я выловил Масяну, занимавшуюся уборкой, и отвел в сторону, предложив той закупить нормальных продуктов. От меня не укрылся тот факт, что обстановка в доме была довольно бедной, а кушаньями довольно простыми, как ни старались девушки этого скрыть. Вытащив из кармана биокостюма мешочек, набитый серебряными и золотыми монетами, дал его недоумевающей девушке.

— Это подарок, — объяснил, впихивая ей чуть ли не насильно кошель. — Ни в чем не отказывай. Накупи всего самого лучшего! А сдачу оставь себе.

Куноичи ошеломленно уставилась на мешочек, который я сунул ей в руки, развязала тесемки и уставилась пораженным взглядом на его содержимое.

— Ничего-о-о себе! — протянула она, не отрывая взгляда от монет. — Да здесь же столько, сколько весь клан зарабатывает за два месяца! Нет, за три! — восхитилась, проведя легкую ревизию содержимого. Потом перевела на меня восторженный взгляд и вдруг слегка наклонилась вперед, пальчиком дотронувшись до моего подбородка.

— Ара-ара, Ричи! Ты стал совсем взрослым! — хихикнула она, становясь при этом совершенно неотличимой от опытной замужней дамы, свысока, но с ласковым одобрением и сексуальным подтекстом одинокой вдовы, посматривающей на племянника своего сына. — Ара-ара! Ты далеко не тот мальчишка, каким был в первые минуты нашего с тобой знакомства!

И, наклонившись еще ближе, прошептала:

— А что ты вытворял со мной ночью, вообще, выше всяких похвал. Я как вспомню, у меня ноги подкашиваются! Чмок!

Поцеловав меня в щеку, она выпрямилась, улыбнулась... и исчезла! Исчезла так, как умеет только она одна. Даже Савано не под силу такое! Я лишь почувствовал отголосок ее ауры где-то за деревней, — девушка отчаянно торопилась на ярмарку.

Во всем здании оставались лишь две воспитанницы: Тиема и Томоре. Сначала я нашел первую, убиравшую второй этаж. Девушка, покраснев, попыталась спрятаться, но я выловил ее и подробно объяснил, что, ни о чем не жалею, что все было замечательно и все в таком же духе. Когда девица повеселела, рассказал о Масяне и напомнил про сюрприз. Но намекнул, что расскажу о нем тогда, когда все соберутся вместе. Затем оставил заинтригованную ассасинку и отправился искать Томоре.

Мрачная дева-берсерк нашлась в подвальном помещении додзе. Там был оборудован тренировочный зал. Собственно, еще спускаясь на первый этаж, я услышал, как она выбивает пыль из манекенов. Открыв дверь в додзе, замер, пораженный необычайным зрелищем.

Томоре, увлеченная боем, практически летала из одного конца зала в другой, едва касаясь ногами пола, с невероятной силой вбивая кулаки в металлические мишени и забитые наглухо бочки, наполненные водой, изображающие врагов. Деревянные тренажеры давно бы рассыпались в щепки, но стальные еще держались. Хотя, посматривая на ужасные отметины, остающиеся на бочонках после ее ударов, заметил, что жить им осталось недолго.

Так и произошло. После очередного рывка девушка с отчаянным рыком ударила в мишень, изображающую лицо на бочке. Та, жалобно скрипнув, не выдержала и взорвалась, разлетевшись на мелкие осколки, окатив и стены, и саму берсеркшу волной холодной воды. Та постояла с пару секунд, ошеломленно глядя на происходящее, и выдала:

— Савано меня прикончит!