Восстание паладина (СИ)

Ниндзя, наконец-то, вскрикивает и инстинктивно пытается сжать бедра, но поздно! Я беру ситуацию под свой языковой контроль, помогая себе руками. «Ритуал» проходит медленно и тяжело, так как мне приходится не только бороться с «претенденткой», но и стараться не причинить боль ее же неосторожными движениями. Куноичи вдруг вспоминает о предложенной ей роли, а может, просто мой язык, наконец, довел до нее удовольствие «ритуала», но она расслабляется и даже начинает слегка подмахивать попкой в такт моим движениям.

Через несколько минут плодотворной работы, Томоре вскрикивает и омывает пещерку любовными соками, что доказывает успешность проведенного «ритуала». Довольный, поднимаюсь выше, глядя сверху вниз на ее разгоряченное моими ласками тело, и говорю пафосным тоном:

— Настал самый ответственный момент! Предварительный анализ показал, что твое тело как нельзя лучше подходит для хранения в нем члена Героя! Готова ли ты, дева?

— Г-готова! — пищит Томоре. Ее грудь от частых вздохов вздымается вверх-вниз, как волны прилива. Я смотрю на нее и понимаю, что медлить больше нельзя.

— Тогда прими его благословение! Прими и храни с честью! — восклицаю я, раздвигая пошире бедра наивной девушки и нежно, но неотвратимо пряча жезл Героя в запретную пещерку. Будущая Хранительница ощутимо вздрагивает, когда легкая преграда рушится под моим напором, на глазах выступают слезы, но она, сцепив зубы, не издает даже писка, стоически решив перетерпеть неприятную часть. Я также стараюсь побыстрее избавить ее от боли, незаметно кастуя мини-исцеление. Девушка быстро понимает, что на смену неприятным ощущениям пришли совсем другие, широко раскрывает глаза и начинает постанывать, царапая не маты, а мою спину.

Еще спустя пару минут, она, уже совершенно забыв о цели «ритуала», активно бьется в моих объятиях, стонет и шепчет мне на ухо пошлости, вскрикивает и бурно кончает прямо на маты. Я не сдаюсь, решив контролировать себя до того момента, пока из ее памяти полностью не сотрется моя вступительная речь, а наслаждение не смоет цель «ритуала». По крайней мере, по глазам Томоре уже ясно, что если она и поверила в мою сказку, то готова будет повторять ее всякий раз, когда захочется. Но я хочу быть полностью в этом уверенным, поэтому вытаскиваю жезл, за которым охотятся не только Поднебесные, но и все девушки, кому удалось его почувствовать внутри себя.

Ассасинка слегка недоуменно смотрит на меня. По ее глазам вижу, что она хочет продолжать, потому молча кувыркаю ее на спину, без лишних слов погружая жезл еще глубже в хранилище. Томоре заходится в крике, но послушно выгибает спинку, стучась грудями о маты. Ее тело дрожит, спина вспотела так сильно, что мои руки скользят, а промежность выделяет соки как Ниагарский водопад. Она кончает в очередной раз и в бессилии падает руками на маты, но я продолжаю поддерживать ее шикарные бедра, обещая их хозяйке продолжение за продолжением...

Спустя неопределенное количество, ложусь рядом с распластавшейся куноичи. Девушка, заправленная под самую крышку, дышит, как выброшенный на сушу кит, но стоически молчит. Я поворачиваюсь и впервые за все время нахожу ртом ее губы. Она робко отвечает на поцелуй, а потом находит в себе силы обнять меня и с нарастающей жадностью кинуться во все тяжкие, постигая новую тайну. Оторвавшись друг от друга, мы вновь легли рядом. На моих губах вертятся глупые слова об успешном завершении ритуала, но, думаю, Томоре не последняя дурочка и сама обо всем догадалась. Тем не менее, вот она переворачивается на живот, и сама облокачивается на меня своей роскошной грудью, слегка царапая острыми коготками мой живот.

— «Ритуал» прошел успешно? — спрашивает она. В ее голосе я слышу неприкрытую усмешку, но не издевку. Так и есть. Когда она догадалась — неясно. Может, в процессе «анализа», может, позже. Главное, что она не держит зла за этот маленький обман.

— Тебе ведь понравилось? — ухожу от ответа, не желая стать тем, на ком Томоре выместит гнев. Но девушка лишь вновь тянется ртом к мои губам, обнимая шею.

— Спрашиваешь! — выдыхает она, растягиваясь рядом. — Это было лучшее за все время, сколько я себя помню! А ты хитрец! — шутливо толкает в бок кулачком. — Но ведь верно поступил! У меня какой-то мандраж наступает, стоит кому-то начать ухаживать за мной! Я сначала бью, а потом жалею, что не согласилась! «Ритуал» просто спас меня!

Она внезапно смеется, запрокидывая голову.

— А я ведь сначала поверила! Поднебесные! Охота на героя! Часть тела — член! Гениально! А я ведь всегда питала к ним злобу! У-у-у, как вспомню, как этот старик пытался меня зажать в коридоре! Деньги предлагал, падла! Хотелось его размазать по стене прямо там, но хозяйка строго-настрого запретила...