Восстание Персеполиса

Приложенные данные были структурированы, как буферы систем экологического контроля, но были в два раза меньше, чем подобные на Роси. Наоми открыла их и взглянула на индекс прироста. Здесь было много знакомых частей, определенно, но были некие странности в крупномасштабной структуре. Это было похоже на данные операционного кода Грозового Шторма, которые они собирали для анализа и раньше, но становилось все страннее, по мере того, как она в них углублялась. Она поместила данные в защищенный раздел на Роси, и стала распаковывать своими любимыми инструментами, превращая язык корабля во что-то, за что мог зацепиться, и что мог разглядеть её разум.

Она перевела свой терминал в режим записи:

- Набор данных получила и уже обрабатываю. Возможно мне понадобится день или два, но я дам тебе знать, что об этом думаю. Пока все у нас хорошо. В спасении не нуждаемся.

Это было правилом. В сообщениях, которые они отправляла из гравитационного колодца, где-нибудь должно было упоминаться слово "спасение", и так продолжалось бы до тех пор, пока спасение действительно не потребуется. Словом Бобби было "прогресс". Сообщения отправлялись и принимались как минимум каждые двадцать четыре часа. Не то чтобы Наоми видела какие-то реальные угрозы, но протокол есть протокол. Местные жители на Фригольде, по крайней мере, согласились их выслушать, когда они прибыли, и принесли на хвосте Пейна Хьюстона, и с тех пор с их стороны не было ничего, кроме осмотрительной доброжелательности. Не то чтобы Наоми сильно верила в это. Колония Фригольда могла поддерживать ее в статусе беженца, и борца за свободу до тех пор, пока им было это удобно. Она понимала, что единственный вооруженный корабль в этой системе, и достаточное удаление от кольцевых ворот, развязывали ей руки в плане его применения, и прошли бы недели, прежде чем какая-нибудь помощь могла бы прибыть к колонистам, и местный совет прекрасно просчитывал эту ситуацию.

Импровизированная астерская команда Бобби располагалась вместе с ней на маленькой луне, кружащей вокруг одного из трех газовых гигантов системы Фригольда, укрывшись в древнем лавовом кратере, и не выказывала никаких признаков неповиновения. С Бобби в роли капитана, и Амосом в качестве старпома, по мнению Наоми, было более чем достаточно для обеспечения дисциплины. А еще это давало колонии на Фригольде еще одну причину играть по правилам, и запасной набор глаз, следящих за кольцом, на случай каких либо неприятностей, появившихся из них.

Шторм не спешил раскрывать свои секреты, не столько из-за внутренних систем безопасности, хотя это тоже было проблемой, сколько из-за полнейшей необычности некоторых из его технологий. Например, он зависел от наличия кальция на порядок больше всего, с чем раньше встречалась Наоми, а вакуумные каналы, которые он использовал вместо проводки, все еще заставляли ее голову слегка побаливать, если она пыталась слишком много размышлять о них. Однако, она была уверена, что при наличии достаточного времени, они смогут разобраться в корабле. В хорошие дни она думала, что они будут готовы, даже если она еще не представляла, к чему им нужно было готовиться.

Пока Роси обрабатывал для нее данные, а еда приятно укладывалась у неё в животе, она откинулась назад и прикрыла глаза на несколько минут. У неё болели колени. У неё болел позвоночник. Это не было следствием гравитации Фригольда. Этот мир был меньше Марса, и лишь немного плотнее. Она испытывала гораздо худшие перегрузки при долгих ускорениях. Отчасти проблема заключалась в том, что она перестала выполнять свои упражнения. Вместо этого она просто делала свою работу, и в результате, на её теле оказалось множество маленьких, забытых мышц, которые атрофировались на протяжении многих лет, и были не особо счастливы, что их пускают в ход, при очистке корабля от растительности, или при передвижении по дну гравитационного колодца.

Кроме того, она подозревала, что имел место эффект плацебо. Она провела много лет, приравнивая жизнь в свободной атмосфере планетарной поверхности, к постоянной силе тяжести, и теперь, хоть гравитация и была на самом деле довольно мягкой, она ощущала дискомфорт. Она ждала этого, и так и случилось.

Росинант просигналил о завершении прогона обработки данных, и почти сразу еще раз, сообщая о возвращении Алекса. Меньше, чем через минуту, она услышала его шаги в коридоре, который обычно был шахтой лифта. Он что-то напевал себе под нос. Легкую, непринужденную мелодию, слов которой она не могла вспомнить.

- Я здесь, - позвала она, когда он подошел ближе.

Алекс заглянул на камбуз. Ему нравилось ходить в город, а сочетание долгих прогулок, и солнечного света, сделало его кожу темнее, и заставило проявиться скулы.

- Хола, - сказал он. - Хорошие новости из Фригольда. Есть дело!