Восстание против современного мира

В этике рыцарства и жесткой структуре феодальной системы, далекой от общественного идеала ранней церкви; в возрожденном принципе воинской касты, которая была реинтегрирована как в аскетическом, так и в священном смысле; и в тайном идеале империи и крестовых походов христианское влияние встретило ясные пределы. С одной стороны церковь частично признала эти ограничения; она подчинилась —она «романизировалась» ради того, чтобы властвовать и сохранить контроль. Но, с другой стороны, она сопротивлялась, пытаясь заменить собой вершину политической иерархии и преодолеть империю. Разрыв продолжался. Пробудившиеся силы здесь и там выходили из-под контроля людей, их пробудивших. Когда оба противника вышли из борьбы, они оба претерпели процесс упадка. Напряжение стремления к духовному синтезу ослабло. Церковь все в большей степени отказывалась от своего стремления к светской власти, а королевская —от претензий на духовную власть. После гибеллинской цивилизации, которую можно считать прекрасной весной Европы, обреченной на погибель, процесс упадка продолжился.

ГЛАВА 33. УПАДОК СРЕДНЕВЕКОВОГО МИРА. РОЖДЕНИЕ НАЦИЙ

Упадок Священной Римской империи и, говоря в общем, принципа подлинной верховной власти был обусловлен рядом причин как свыше, так и снизу. Одной из основных было постепенное обмирщение и материализация политической идеи. Уже борьба Фридриха II против церкви, хотя и предпринималась для защиты сверхъестественного характера империи, часто была связана с первоначальным переворотом. Мы имеем в виду, с одной стороны, зарождающийся гуманизм, либерализм и рационализм сицилийского двора; учреждение корпуса светских судей и административных чиновников; и важность, приобретаемую легистами, декретистами[825] и теми, кого точный религиозный ригоризм(отвечавший на ранние плоды «культуры» и «свободомыслия» при помощи аутодафе) с презрением определял как философствующих теологов (theologi philosophantes); с другой стороны, тенденцию к централизации некоторых новых имперских учреждений, уже приобретающую антифеодальный характер. В тот момент, когда империя прекращает быть священной, она также прекращает быть Империей. Ее принцип и ее власть теряют свой уровень, и, снисходя на уровень материи и простой «политики», они больше не могут поддерживать свое существование, поскольку этот уровень по своей природе исключает любую универсальность и высшее единство. Уже в 1338-м году Людовик IV Баварский провозгласил, что императорское посвящение более не является необходимым, и что избранный государь становится законным императором на основании этих выборов. Карл IV Люксембургский завершил это освобождение от посвящения «Золотой буллой». Но поскольку это посвящение не было заменено чем-то метафизически эквивалентным, императоры таким образом лишились своей трансцендентной dignitas. Можно сказать, что с этого момента они потеряли «мандат Небес» и Священная Империя стала пережитком. [826] Фридрих III Австрийский стал последним императором, коронованным в Риме (1452), после того, как роль обряда свелась к пустой и бездушной церемонии.