Восстание святого

Я должен был догадаться, что задавать этот вопрос было глупо. Джеймс был моей правой рукой с тех пор, как я вышел из отцовского дома. Не было ничего, что он не сделал бы для меня, не было черты, которую он не переступил бы, если бы я попросил. Я доверял ему свою жизнь, верил в его преданность. Мы подружились в юном возрасте, его мать работала горничной в особняке моего отца. Но мой отец был жестоким человеком, требовал уважения самыми бесчеловечными способами, а с другими обращался как с дерьмом.

В тот день, когда я решил уехать, Джеймс забрал свою мать и уехал со мной. С тех пор они оба работали на меня, но его мать скончалась полгода назад. Мы никогда не говорили об этом, но я знал, какое горе он несет. Сочувствие, которое я проявлял к нему, скрывалось в одном лишь похлопывании по спине и редких выпивках, которые мы разделяли без единого слова в полночь, когда не могли успокоиться.

Я потер затылок. В этом новом пути, который я выбрал для себя, была какая-то нервозность. Это не входило в планы, но по какой-то причине я не мог перестать думать об этом и понял, что просто обязан это сделать. Нужно было исправить несколько ошибок, и я должен был стать тем, кто это сделает.

Лед в его водке звякнул, когда он покрутил стакан.

— Должен сказать, Святой, это очень непохоже на тебя, я имею ввиду менять планы в последнюю минуту.

— Я знаю. — Я повертел шеей из стороны в сторону. — И признаюсь, мне не нравится это чувство тревоги. Но это нужно сделать.

— Почему сейчас? Ты знал о ее прошлом задолго до того, как мы привезли ее сюда. Почему ты делаешь это сейчас?

Ответ на этот вопрос был прост. Я не знал. Но это был не тот ответ, который я хотел бы дать кому-либо, поэтому я постарался, чтобы в моем выражении лица не было ничего, кроме решимости.

— Каким бы я был мужем, если бы не позаботился об этом?

Джеймс знал, что не стоит задавать лишних вопросов. Он знал, когда нужно надавить, а когда заткнуться. Я протянул ему через стол еще одну папку.

— Твое следующее задание. Сделай это скорее раньше, чем позже.

Он кивнул.

— После этого мы займемся последним?

— Да. — Я сел обратно на свое место. — Но последнего я хочу привезти сюда.

— В Италию? — Джеймс выглядел озадаченным.

Я кивнул.

— Я хочу увидеть лично, как он испустит свой последний вздох.

Джеймс встал и поставил свой пустой бокал на приставной столик, а затем взял папку.

— Тогда давай сначала разберемся с этим ублюдком. — Он вышел, и я понял, что пройдет совсем немного времени, прежде чем я получу второе сообщение с фотографией, подтверждающей, что мой последний заказ был выполнен. Джеймс знал, что я ненавижу ждать, да и сам он не отличался терпением. Кроме того, он любил вершить правосудие над теми, кто этого заслуживал, почти так же, как и я.

— Марчелло?

Я сунул телефон в карман, когда в дверях появилась Елена.

— Тетя.

— Мы готовы присоединиться к тебе за завтраком.

— Мы?

Елена отошла в сторону, и появилась Мила. Только это была не она. Это была не та Мила, которую я впервые увидел в Нью-Йорке. Женщину в рваных джинсах и грязных кроссовках. Она выглядела совершенно по-другому, но все равно оставалась прежней. Ее непослушные кудри были укрощены шикарной укладкой темных волос, обнажив нежную кожу шеи, стройную и манящую. На мгновение я беззастенчиво залюбовался женщиной, стоявшей передо мной в бледно-розовом платье, которое идеально облегало каждый ее изгиб, а пастельный цвет составлял яркий контраст с ее безупречной оливковой кожей. Мой взгляд просто впивался в нее, ее ноги были стройными и подчеркнутыми высокими каблуками. Мысль о том, как она обхватывает тонкими икрами мою талию, заставила меня остаться на месте, поскольку мой член упирался в молнию брюк. Это было неожиданно: я вожделел ее с тех пор, как она поднялась на борт моего частного самолета. Но было в ней что-то такое, что заставляло меня желать показать ей, как прекрасна она будет, развращенная моей тьмой.

Мила переминалась с ноги на ногу, мой пристальный взгляд причинял ей некоторый дискомфорт.

— Ты выглядишь потрясающе, Милана.

— Мила, — ответила она. — Меня зовут Мила.

— Конечно. — Я ухмыльнулся. Использование ее настоящего имени было намеренным, так как я знал, что это позволит мне получить часть того пылкого отношения, которое меня так заинтриговало. Даже пленило.

Я повернулся к Елене.

— Надеюсь, это твоя работа?

Елена улыбнулась от уха до уха.

— Я всего лишь отполировала бриллиант, Марчелло.

— Я здесь, — сказала Мила. — Я вас слышу.

Это заставило меня хмыкнуть, и я наконец-то смог встать со своего места.

— Тогда пойдемте завтракать.

— Святой? — Мила сделала шаг ко мне. — Могу я поговорить с тобой? Наедине?

Прежде чем я успел попросить Елену оставить нас наедине, дверь закрылась, и мы остались одни. Я засунул руки в карманы брюк и слегка расставил ноги, наблюдая за ней и пытаясь понять, что происходит в ее маленькой хорошенькой головке.

— Чем я могу помочь тебе, Милана?

— В последний раз говорю, меня зовут Мила.

— О чем ты хочешь поговорить?