Восстание теней [Восхождение тени]

У еды был странный затхлый привкус, но Баррик слишком устал и проголодался, чтобы придавать этому значение. Спутники разделили горсть сушёного мяса и взяли по куску хлеба, жёсткого, что твоя подмётка, напомнившего Баррику о поджаристых суржиковых караваях, какие пекли там, дома.

— А вы вправду принц Баррик! — Раймон Бек слегка воспрял духом. — Не могу поверить, что встретил вас вновь, господин мой, — да ещё и в таком месте.

— Наверное, раз ты так говоришь. Я не помню нашей первой встречи.

Правду сказать, вспоминать Баррик не особенно-то и жаждал. И оборванец тут был совсем ни при чём. Принц ощущал такое облегчение от того, что оставил всё это далеко позади: и своё прошлое, и наследие, и боль — и вовсе не спешил к ним возвращаться.

Бек сбивчиво пересказал, как его караван был атакован кварами, и выжил только он один, и как после того, как он сообщил о случившемся, его призвали на королевский совет, а затем отправили показать это место у Сеттлендского тракта. Рассказ затянулся: слишком много времени парень провёл за Границей Тени — даже дольше, чем Баррик — и в мозгах у него всё перепуталось, так что каждое вспомнившееся имя становилось для Раймона маленькой победой, но Баррику только причиняло боль.

— И потом ваша сестра велела капитану… как там его звали? Высокий такой…

— Вансен, — рассеянно подсказал Баррик.

Стражник упал во тьму, защищая его, принца, — а Баррик столько раз на него огрызался. Неужели этим проклятым бессмысленным воспоминаниям не будет конца?

— Да, ваша сестра приказала ему отвести меня обратно туда, где на караван напали. Но мы так и не добрались до места. Во всяком случае, я. Однажды я проснулся ночью, а вокруг — туман. Меня потеряли. Я звал и звал, но меня так никто и не нашёл. Ну, по крайней мере, не те, с кем я путешествовал… — Раймон передёрнулся и замолчал, и больше ничего не поведал о том, что происходило с ним между этим событием и тем временем, когда его забрал себе Кью’арус из Сна.

— Он хорошо со мной обращался, мой хозяин. Кормил меня. И не бил, если только я того не заслуживал. А теперь он умер… — плечи парня затряслись. — Но я не думаю, что ваша сестра, благослови её боги, — простите, господин, я должен был сказать: принцесса Бриони… я не думаю, что она в чём-либо желала мне плохого. Она была рассержена, но мне сдаётся, что принцесса сердилась не на меня…

— Остановись, хватит, — Баррик уже не мог про это слушать.

Бек погрузился в молчание. Принц, в мантии, прежде служившей подушкой умирающему Кью’арусу, снова согнулся над вёслами, на этот раз лёгкими гребками просто удерживая лодку посреди медленного возвратного течения, пока они ожидали вестей от Скарна.

Канал был узкий, и по обе его стороны поднимались дома, едва отличимые от необработанных скал, в которых они были вырублены; единственное, что позволяло опознать в них жилища — редкие крошечные окошки и широченные, больше похожие на ворота, двери над линией берега.

"Двери, — фыркнул про себя Баррик. — В этом городе больше дверей, чем я могу сосчитать. Теперь осталось отыскать среди них нужную, только и всего".

Ворон свалился с пасмурного неба и, раскинув крылья для баланса, опустился на архштевень.

"А я уж и позабыл, какой он здоровый", — отметил про себя принц. Размах крыльев птицы почти равнялся длине раскинутых рук. Не произнеся ни слова, ворон принялся перебирать и чистить свои перья. Было совершенно ясно: Скарн хочет, чтобы его спросили.

— Ну, нашёл ты что-нибудь? Какое-нибудь подходящее место?

— Могёт так быть. Ну, а мож и не могёт.

Баррик вздохнул. Удивительно ли, что он почти совсем одинок и это ему нравится?

— Тогда будь так любезен, скажи мне, — попросил он преувеличенно вежливо. — И после я щедро вознагражу тебя за добрую службу.

Польщённый, Скарн распушился и подтянулся на насесте.

— Случай таков, что Скарн нашёл как раз именно его — утёс на большом канале, средь потока. Деревья и протча, и одни развалины. Мы не углядели никого двуногого, ни знака их.

— Отлично, — Баррик кивнул. — И я вправду тебе благодарен. Куда плыть?

— Следуй за нами, — ворон вспорхнул с места.

Пока Баррик медленно грёб, ведя скиф за неспешно скользящим в небе силуэтом, Раймон неожиданно подал голос:

— Не все животные здесь умеют говорить. А иногда даже тех, кто умеет, лучше не слушать, — он помотал головой, как мокрый пёс, видно, вспомнив что-то жуткое. — Особенно когда они зазывают тебя в свой дом. Тут не как в детской сказке, понимаете?

— Спасибо, я запомню.