Восстание в Кронштадте. 1921 год

В экономической части кронштадтской программы обрушивался град упреков на политику военного коммунизма. Эта часть отражала стремление крестьянства и рабочего класса покончить с трехлетней принудительной политикой. Кронштадтцы обвиняли правительство, и только правительство во всех бедах, обрушившихся на страну. Какую-то долю вины возлагали на Гражданскую войну, союзническую интервенцию и блокаду. Разруха, дефицит топлива, продовольствия и сырьевых ресурсов, все страдания, невзгоды и лишения – во всем этом моряки обвиняли режим большевиков. «Коммунистический режим довел Россию до небывалой бедности, голода, холода и других лишений. Фабрики и заводы закрыты. Крестьян обирают без всякого стеснения. У нас нет хлеба, нет скота, нет орудий, чтобы обрабатывать землю. У нас нет одежды, обуви, топлива. Рабочие голодают и замерзают. Крестьяне и горожане потеряли всякую надежду на улучшение жизни. День за днем они приближаются к смерти. До этого вас всех довели коммунистические предатели», – писали «Известия ВРК»[157].

Матросы, в основном выходцы из крестьян, сурово осудили «крепостничество» большевистского режима, особенно конфискацию продовольствия вооруженными продотрядами. Прав был крестьянин, сказавший на VIII съезде Советов: «Все обстоит очень хорошо, только… земля-то наша, да хлебушек ваш; вода-то наша, да рыба-то ваша; леса-то наши, да дрова-то ваши»[158]. Крестьян, отказывающихся сдавать зерно и сельхозпродукцию, препятствующих грабежу со стороны правительства, называют «кулаками» и «врагами народа». А к чему привело создание государственных хозяйств? Под государственные хозяйства отводятся лучшие территории. Не успели крестьяне получить землю, как у них ее уже отняли, да еще используют крестьян в качестве рабочей силы, как при царском режиме. В этом мятежники видели отход от основных принципов революции. «Известия ВРК» настаивали на праве крестьян обрабатывать собственный участок земли своими силами и по своему разумению. Государственные хозяйства не что иное, как имения, просто сменившие помещиков на государство. Вот что получили крестьяне от социализма по-большевистски, вместо того чтобы трудиться на своем клочке земли. В обмен на реквизированное зерно, конфискованных коров и лошадей они получили набеги чекистов и расстрельные команды. Замечательный обмен в рабоче-крестьянском государстве – пули и штыки за хлеб![159]

Мятежники хотели добиться свободы для рабочих и мелких производителей-кустарей; они сами должны решать свою судьбу и пользоваться продуктами своего труда, не одобряя, правда, идею предоставления права рабочим руководить производством. Они считали, что даже простой контроль со стороны местных фабричных и заводских комитетов моментально привел к снижению эффективности производства. Вместо того чтобы разрешать рабочим самим управлять производственным процессом, следовало оставить на ключевых позициях прежних руководителей и инженерно-технический состав. В то же время мятежники с неодобрением относились к национализации промышленности с контролем со стороны государства в лице руководителей производства и технических специалистов. Имея промышленность на грани развала под руководством рабочих, писали «Известия», большевики продолжают национализацию фабрик и заводов. Рабочий из рабства капиталистического попал в государственное рабство. Одновременно с этим профсоюзы превратились в «централизованную коммунистическую структуру», вконец обюрократившуюся, вместо того чтобы управлять производством и оказывать помощь в культурно-образовательном развитии рабочих. Только новые выборы могут изменить существующее положение, и тогда профсоюзы станут школой «свободного волеизъявления» рабочих. Что касается ремесленников, то им необходимо предоставить полную свободу, запретив использование наемного труда. «Революционный Кронштадт сражается за социализм, за Советскую республику трудящихся, в которой производитель будет сам себе хозяин и сможет сам распоряжаться плодами своего труда»[160].

Мятежники испытывали чувство горького разочарования. Большевики, писали «Известия ВРК», только и боятся, что потерять власть, и считают возможным использовать любые средства: «клевету, насилие, обман, убийство, шантаж»[161].

Партия с ее тайной полицией, ВЧК полностью подчинили рабочих и крестьян, заставили замолчать всю страну, заполнили тюрьмы не контрреволюционерами, а трудящимися и интеллигенцией. Вместо прежнего режима установился «новый режим произвола, грубости, «кумовства», воровства и спекуляции, ужасный режим, когда за каждым куском хлеба, за каждой пуговицей нужно протягивать руку к власти, когда себе не принадлежишь и распоряжаться собой никак не можешь. Режим рабства и унижения… Советская Россия превратилась во всероссийский концентрационный лагерь»[162].