Восстание вассала

– Если б оно было у меня… Увы, не дотянулся, – изобразив смущение, ответил Николай Георгиевич. – Оно теперь, наверное, у самого Бессмертнова. Видимо, уже готовится вымаливать у Господа прощение за свои грехи. Хотя в этом я не уверен. И знаете, почему?

Андронов почти прижался к телу своего начальника.

– Вы, конечно, слышали о крушениях автобусов с нашими людьми в Израиле и Египте?

– Кто же это не слышал?! Такая трагедия.

– Я тогда был еще в Израиле. И сдается мне, что это наши ребята, ну, в смысле, исполнили этот трюк, заметая следы как раз из-за этого самого досье.

– «Сдается» или где-то нарыл информацию?

– Врать не буду, Юрий Нилович, но больно уж похоже. Не удивлюсь, что так и было. Так что досье имеется, но не у нас.

– Ладно, даю отпуск на три дня, – устало проговорил Глушко. – Я вас вызову.

Припомнив этот разговор по дороге в Эйлат, он сделал пару пометок в ежедневнике:

1. Ребенок. Не Даниста ли это работа?

2. Нащупать ниточку к досье через Мацкевича.

Тогда, в кабинете с Андроновым, развивать тему было не ко времени. А сейчас в самый раз.

Юрий Нилович жестом позвал стюардессу и попросил добавить в стакан льда, а заодно уж и виски. Он с тоской глянул в иллюминатор. Далеко внизу синело Средиземное море, даже «барашки» виднелись отчетливо. Этого было достаточно, чтобы вновь мечтательно перенестись в будущее. Хорошо бы сорвать финальный куш и отойти ото всех грязных дел! Залечь бы «на дно» где-нибудь в тихой гавани и наслаждаться жизнью, писать мемуары.

– Где мой необитаемый остров? – невольно сорвалось с языка.

– На острова летите? – услышав фразу, оживился мужчина из соседнего кресла. – Завидую. Но почему через Израиль? Сейчас даже на самый зачуханный остров летают чартеры.

– Там у меня дело на пару часов. А потом дальше.

– Счастливец, – тоже мечтательно произнес сосед. – А я в командировку. Придется попотеть в Тель-Авиве. Там плюс тридцать девять по Цельсию!

«Чиновник, – брезгливо констатировал Глушко. – Все знает. И как летать на острова, и какая температура в Тель-Авиве. Спросить его про Эйлат? Мол, какая там погода?»

Но «чиновник» опередил его:

– Я заметил, что вы совсем без багажа… Что? Отдых в неглиже?

«Я тебе покажу „неглиже“ – разозлился одинокий волк. – Я тебе объясню, что всегда предпочитаю ездить налегке и без сопровождающих лиц. Я тебе расскажу, что при мне лишь ноутбук, подключенный к американской космической навигационной системе, несессер с туалетными принадлежностями, да смена белья.

А еще я тебе расскажу, что огнестрельного оружия при себе практически никогда не ношу. Хотя имею уникальный керамический пистолет, который не обнаруживает даже израильская служба безопасности. Еще у меня имеются две оригинальные авторучки, способные бесшумно выстреливать смертоносным ядом. И, наконец, у меня еще имеются два кулака, которыми я способен избить кого угодно, в том числе и тебя, чиновник, если ты от меня не отстанешь с вопросами и дашь возможность подумать без внешних помех.

Единственное, на что я еще могу согласиться, так это на партию в шахматы с тобой, и тогда я достану магнитную шахматную доску, без которой никуда не езжу. И тебе тоже не поздоровится. Кто знает, распорядись судьба иначе, я мог стать выдающимся шахматистом. Но это вообще тебя не касается, чиновник».

Закончив свой внутренний монолог, Глушко прекрасно понимал, что в настоящее время ему не до шахмат, ибо сложная и запутанная «партия» уже давно разыгрывается в реальной жизни, и оба короля в ней – белый и черный – полностью занимают мысли бывшего военного разведчика.

Самолет уже заходил на посадку в аэропорту неподалеку от Эйлата, а Юрий Нилович все никак не мог избавиться от назойливых мыслей, связанных с «заказом» Дантесова. Он особенно был озабочен вновь возникшими обстоятельствами, которые можно было расценить одновременно со знаком плюс и минус. Но если хорошо поразмыслить, то плюс был, пожалуй, жирнее минуса.

Глушко все еще пребывал под впечатлением встречи, состоявшейся накануне еще с одним олигархом, у которого, в отличие от Даниста, все было в полном порядке, богатейшим Максом Линовичем.

Тот, неожиданно объявившись из Лондона, соизволил лично явиться в офис и потребовать незамедлительной аудиенции у главы «Ангела». Хотя подобное поведение было необычно для главного кассира «Семьи». Уж кто-кто, а он был прекрасно осведомлен, каким порой бывал Макс, который еще недавно, по меткому выражению одного из своих недоброжелателей, только и умел, что мыть оконные рамы, о чем наглядно в те годы «кричали», казалось, все рекламные щиты столицы.

«Ну что ж, на ловца и зверь бежит», – ухмыльнувшись про себя, подумал Глушко. Его люди уже несколько месяцев изучали версии, кто бы мог «подставить» Даниста под кремлевскую зубодробилку. Юрий Нилович по-прежнему был уверен, что не тогдашний президент был инициатором такой жесточайшей расправы с олигархом. Считать именно так ему было удобно.

Как только рыжебородый маленький Линович вошел в кабинет, Глушко с первого же взгляда уловил, что олигарх не просто взволнован. Скорее, крепко напуган.