Восстание вассала

«Только бы удар его не хватил», – подумал бывший боец иностранного легиона. Почему бы не «подоить» двух толстосумов одновременно, сыграть такую шахматную партию?! Ведь в детстве, когда чрезмерно занятые делами родители нередко оставляли маленького Юрочку дома одного, он часто играл в шахматы с самим с собой – и за «белых», и за «черных» одновременно… И только в эндшпиле мальчик решал, кому из «двух Юрочек» отдать предпочтение, в смысле позволить выиграть партию. Может, именно тогда, в далеком детстве, и началось у Глушко раздвоение личности. Это раздвоение преследовало его по жизни: то мешало, то помогало, то он был безжалостным и непреклонным ликвидатором по прозвищу Глушак, то вдруг становился совестливым и кающимся добряком, готовым бескорыстно помогать попавшим в беду людям.

– Вы не удивляйтесь моей прозорливости, Макс Азарьевич… – перейдя на доверительный тон, произнес Юрий Нилович. – Дело в том, что по моим справкам уже было озвучено задание, аналогичное вашему. Причем, заметьте, не официальным спецслужбам, а бывшим моим коллегам-ветеранам, которые, видимо, еще не до конца погрязли в рвачестве и разборках между собой при дележе чужой собственности.

– Да? – искренне удивился Линович. – Тогда, умоляю, постарайтесь опередить их. В таком случае, Юрий Нилович, я буду с вашими людьми предельно откровенен. Только опередите их.

Линович потянулся к стакану с водой, который предупредительно поставил перед ним хозяин кабинета.

– Короче говоря, я готов заплатить вам гонорар пять миллионов долларов, когда вы произнесете всего лишь два слова: жив – мертв. И десять, если ваши люди найдут Даниста и устранят любым способом. Вы меня поняли? – неожиданно энергично произнес явно осмелевший олигарх.

– Куда уж понятнее! – весомо ответил Глушко. Он с удовольствием хотел бы добавить, что пять миллионов, можно сказать, уже у него в кармане, но вовремя сдержался. Вот так делаются деньги! Вот так приближается его заветная мечта удалиться на покой! – Отлично, господин Линович! Вы наконец заговорили конкретным, человеческим языком… Только работа предстоит кропотливая и сложная, поэтому очень хотелось бы получить аванс.

Глушко понимал: важный гость готов на любые условия, лишь бы забить последний гвоздь в гроб своего соперника по бизнесу Дениса Даниста.

– Хорошо! Тогда по рукам! – с готовностью воскликнул Макс и протянул запотевшую ладонь. – Завтра же на счет вашего агентства будет перечислено три миллиона долларов.

* * *

Шасси коснулось посадочной полосы, прорубленной среди гор, а Юрий Нилович все еще пребывал в глубоких размышлениях.

Он совершенно четко уже осознал, что Линович наверняка приложил руку к тому, что Денис Данист оказался за решеткой. Иначе ничем нельзя объяснить, почему он так смертельно напуган «таинственными» преследованиями семьи Бессмертнова. Была, правда, еще одна фигура, которая всплыла в ходе расследования, – некий весьма крупный, но не афишированный в прессе бизнесмен, безвылазно проживающий ныне в Швейцарии. Этот человек, по сведениям ребят из «Ангела», когда-то был очень тесно связан с обоими клиентами.

Но больше в данный отрезок времени Юрия Ниловича занимала другая, можно сказать, житейская дилемма: говорить или не говорить о новом «заказе» Данисту.

«Бог ты мой, как все же убоги люди! Чем мы отличаемся от хищных зверей?! – думал Глушко, проходя паспортный контроль. – Мы так же, как хищники, охотимся за добычей, но с той лишь разницей, что человек действует куда изощреннее и коварнее. И в этом ему помогает разум и интеллект, который вроде как дарован Господом Богом во благо, а не во зло. И когда задумываешься над этим, становится просто страшно! Есть ли предел человеческой жадности, коварству, злобе, жестокости?

Но «с волками жить – по-волчьи выть»! Так что, почему бы не воспользоваться создавшейся ситуацией, пока «парочка» так и будет до гроба воевать друг с другом? А когда двое дерутся, всегда выигрывает кто-то третий. Почему бы этим третьим не оказаться Юрию Глушко? Да-а, эта шахматная партия становится все более и более захватывающей…»

Стилизованный бедуинский шатер был натянут прямо на песчаном берегу километрах в семи от Эйлата. Территория принадлежала экзотическому отелю с прекрасной кухней, и, арендовав ее, можно было больше ни о чем не беспокоиться.

Раньше, как рассказывал Денису его эйлатский благодетель и опекун Шимон Розенталь, в этом отеле устраивали тихие разборки российские и израильские металлурги, не брезговали им и другие олигархи, но все это было уже в прошлом. Теперь здесь было патриархально тихо и чинно. Наслаждайся в полном уединении экзотическими чудесами Красного моря сколько угодно.

– Не скрою, рад нашей новой встрече. Могу еще признаться, Денис Борисович, такой красоты я никогда в жизни не видывал! Какой живописец может повторить то, что сотворил Создатель! – восторженно произнес Глушко, выходя из воды и сбрасывая на ходу легкий акваланг.

– Значит, подводное сафари пришлось вам по вкусу? – спросил довольный Данист.