Восстаньте из праха (перевод М. Ахманова)

— Только если этот мир будет существовать, — задумчиво сказала Алиса. — Он возник внезапно — и так же быстро и неожиданно может прийти к своему концу.

Бартон подумал, что пока поросшая травой равнина и зеленоватая поверхность Реки, лесистые холмы и неприступные горы не кажутся иллюзорными шекспировскими видениями. Они основательны и реальны! Как реальны люди, которые сейчас направлялись к ним. Он вышел из хижины и приветствовал Фригейта, Моната, Казза и Руаха.

— Давно, до того, как я стал говорить по-английски хорошо, я увидел что-то, — начал Казз. — Я пытался сказать тебе, но ты не понял. Я видел человека, который не имеет на лбу этого.

Он коснулся середины своего лба, потом показал на лбы остальных.

— Я знаю, — сказал Казз, — ты не видишь это. Пит и Монат тоже не видят. Никто не видит. Но я вижу — на лбу у всех. Кроме человека, которого я хотел поймать тогда, давно. Потом, однажды, я видел женщину без этого, но я не сказал тебе. И сегодня я нашел еще одного такого человека.

— Казз имеет в виду, — произнес Монат, — что он может различить какие-то символы или знаки: такие метки находятся на лбу каждого жителя долины. Он способен видеть их только при ярком солнечном свете и под определенным углом зрения. Причем все люди, встречавшиеся ему, имели метки — кроме трех.

— Должно быть, он видит в более широком спектральном диапазоне, чем мы, — добавил Фригейт. — Эти существа Икс, поместившие нас сюда и пометившие каждого клеймом, как скотину, очевидно, не знают о такой особенности расы Казза. Что доказывает, что и они не являются всеведущими.

— По-видимому, так, — кивнул головой Бартон. — Никто не застрахован от ошибок. Иначе сам я не очнулся бы до воскрешения в том странном месте. Итак, кто он — человек, у которого нет знаков на лбу?

Он говорил спокойно, но сердце его учащенно забилось. Если Казз прав, то он сможет обнаружить агента этих неведомых существ, что вновь дали жизнь человеческой расе. Кто эти таинственные боги, скрывающиеся от глаз людских?

— Роберт Спрюс! — заявил Фригейт.

— Прежде, чем делать какие-либо выводы, — осторожно заметил Монат, — не будем забывать, что отсутствие символов может оказаться простой случайностью.

— Мы все выясним, — сказал Бартон со зловещим спокойствием. — Но зачем нужны эти знаки? К чему ставить на нас отметки?

— Наверное, чтобы как-то нас идентифицировать — или пронумеровать, — пожал плечами Монат. — Кто знает — кроме тех, кто поместил нас в этот мир?

— Давайте сюда Спрюса, — приказал Бартон.

— Сначала его надо поймать, — ответил Фригейт. — Казз допустил ошибку — он сказал Спрюсу, что знает об этих символах. Это произошло утром, во время завтрака. Меня там не было, но мне рассказывали, что Спрюс побледнел. Через несколько минут он исчез. Мы разослали поисковые партии вниз и вверх по течению, в холмы и даже на ту сторону Реки.

— Бегство — доказательство его вины! — воскликнул Бартон. Гнев бурлил в нем. Разве люди — рогатый скот, чтобы клеймить их?

В полдень загрохотали барабаны, сообщая, что Спрюс пойман. Через три часа он стоял перед столом Совета в зале вновь отстроенного административного здания. За столом сидели члены Совета. Двери были плотно закрыты; советники чувствовали, что это дело лучше не афишировать. Однако Моната, Казза и Фригейта допустили на заседание.

— Я должен сообщить вам, — сурово произнес Бартон, — что мы решили применить любые меры, чтобы добиться от вас правды. Не в наших принципах использовать пытки. Мы ненавидим и презираем тех, кто способен мучить людей. Но мы считаем, что в данных чрезвычайных обстоятельствах принципами следует пожертвовать.

— Принципами нельзя жертвовать никогда, — спокойно сказал Спрюс. — И никогда цель не оправдывает средства. Даже если отказ от ее достижения означает смерть, поражение или неведение.

— Ставка слишком высока, — ответил Таргоф. — Да, мы все согласны с вами — и я, превращенный мерзавцами в раба, и Руах, которого пытали много раз, и другие. Но, в случае необходимости, мы используем нож и огонь. Нам надо знать правду, — он мрачно нахмурился и спросил.— Ну, а теперь... теперь скажите нам, вы — один из тех, кто сотворил все это?

— Вы станете такими же, как Геринг и ему подобные, если подвергнете меня пыткам, — произнес Спрюс, и голос его дрогнул. — На самом деле, вы будете еще хуже, потому что заставите себя быть похожими на него. И все — ради цели, которая, возможно, даже не существует! А если и существует, то достигнув ее, вы окажете себе плохую услугу.

— Скажите нам правду, — потребовал Таргоф. — Не лгите! Мы знаем, что вы — их агент. Возможно, вы — один из тех, кто несет прямую ответственность за то, что произошло с человечеством.

— Там, в очаге, сверкают языки пламени, — сказал Бартон, — и если вы не начнете говорить, мы... одним словом, огонь — наименее мучительное из того, что вам предстоит. Я хорошо знаком с китайскими и арабскими методами ведения допроса. Уверяю вас, они изобрели чрезвычайно утонченные способы извлечения истины... И я без угрызений совести применю свои знания на практике.

Спрюс побледнел, пот выступил на его лбу.