Восставшая Луна

– Верно, – говорит Марина. – Но, чтобы это понять, мне понадобилось прилететь сюда.

– Дорого же вы заплатили за момент ясности, – замечает доктор Гутьеррес.

– Это лишь деньги, – возражает Марина.

Доктор Гутьеррес улыбается, и Марине кажется, что она недооценила его. Дверь открывается, и в белой комнате появляется Мелинда – ассистентка, которую к Марине приставили после возвращения. Марина не вспоминала о своей наставнице по реабилитации с тех пор, как ее машина свернула за угол грунтовой дороги и габаритные огни исчезли за деревьями.

– Ты закончил, Хайме?

– Она годится к полету, – говорит доктор Гутьеррес.

– Мне нужно с тобой поговорить, Марина.

Марина следует за ней по коридору: кончики трекинговых палок стучат по доскам пола, вторя ходу часовых стрелок.

– Кофе? – спрашивает Мелинда, когда Марина осторожно усаживается на диван в маленькой светлой комнате с видом на озеро Юнион. Низкие мягкие диваны – ловушки для лунных женщин. Сесть можно – встать нельзя.

Кофе приносит девушка в костюме, у которой на лице написано: правительство. «Ассистентка» наливает две чашки.

– Спасибо, Мелинда.

Она пододвигает чашку к Марине через низкий столик.

– Меня зовут Стелла Ошоала. Я работаю на Разведывательное управление Министерства обороны.

– Чего-то в таком духе я и ждала.

Стелла Ошоала размешивает два кусочка сахара в своем кофе и делает глоток.

– Вы испытываете некоторую враждебность от соседей.

– Вы следите за всеми возвращенцами?

– Следим. Многие возвращенцы сталкиваются с проблемами, пытаясь снова ассимилироваться на Земле. Луна часто порождает неортодоксальные политические идеи. Крайнее либертарианство, тоска по утопическим сообществам, анархо-синдикализм. Альтернативные взгляды на правовую систему.

– Все, что я пыталась сделать, это вписаться. Начать новую жизнь.

– Но это неправда – ведь так, Марина? – Стелла Ошоала ставит чашку на стол. – Ты возвращаешься туда. Это беспрецедентно.

Вкус кофе больше не вызывает у Марины изумление и ностальгию.

– Чего вам надо?

– Оплатить лечение твоей матери.

– Я сама плачу за ее лечение, а ты лучше не заикайся про маму.

– Ты можешь заплатить за мамин уход или вернуться на Луну. Ты не можешь позволить себе и то и другое.

– Вы проверяли мои счета?

– Ты подала заявку на кредитование транзита между Землей и Луной. Конечно, мы не можем оставить такое без внимания.

Эта женщина из правительства права. Цифры не сходятся. Марина не учла, что стоимость полета на Луну выросла, а стоимость медицинских услуг взлетела. Как и в тот раз, когда Марина впервые приехала в офис на берегу озера, ВТО выразила готовность предоставить кредиты потенциальным лунным работникам. Как и в тот раз, она заполнила заявление глубокой ночью, одна. Она боялась выдать свою тайну: лунная работница Марина, бывшая опорой семьи Кальцаге так долго, может быть не настолько богатой, как считала.

– Я лишь хочу исполнить свой долг.

Стелла Ошоала смотрит на свои туфли. Уголки ее рта подергиваются.

– Должна предупредить, что с твоей заявкой на кредит будут проблемы.

Марина чувствует, как сила тяжести внезапно наваливается и проверяет на крепость ее нутро. Комната плывет. Пол грозно надвигается.

– Что?

– ВТО ее не одобрила.

– Это же лишь сотня килобаксов.

– Сотня килобаксов или сто тысяч – ответ бы не изменился, – говорит Стелла Ошоала. Она делает глоток из своей чашки, но кофе остыл и утратил вкус.

– Я не понимаю, – заикается Марина. Ее мир взорвался. В сердце открылась дыра, куда рухнули все надежды.

– Возвращенец, который хочет снова стать Джо Лунником, не соответствует представлению ВТО о безопасных и стабильных инвестициях.

Стелла Ошоала ловит ее взгляд.

– Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для нас, Марина. За это тебе и заплатят. Достаточно, чтобы покрыть дефицит. С лихвой.

И из той дыры выходит гнев.

– Это вы велели ВТО отказать мне в займе, верно?

Стелла Ошоала вздыхает:

– Ты находишься в таком уникальном положении, что моя организация проявила бы небрежность, если бы не воспользовалась этим.

– Хотите, чтобы я шпионила.

Стелла Ошоала гримасничает.

– Мы не используем это слово, Марина. Нас интересует информация. О новых технологиях. Прорывах. Наше правительство не является одним из главных игроков в УЛА. Наверху происходят важные вещи, а русские и китайцы бросают нам сущие крохи.

– Хочешь сказать, это мой патриотический долг?

– Такие слова мы тоже не употребляем, Марина.

Марина чувствует себя так, словно глубокий диван ее вот-вот проглотит.

– Шпионить за моими друзьями…

Гнев алый, горячий – и с ним приходит великая радость, но она должна держать чувства под контролем. Она проглатывает слова «шпионить за моей любовью».

– Твоя мать получит самый лучший уход, – обещает Стелла Ошоала.

Теперь палящий гнев дает Марине силы вытолкнуть себя из удушливых объятий дивана и пересечь комнату, направляясь к трекинговым палкам.

– Сами разберемся, – говорит Марина, просовывая запястья в петли и берясь за ручки.