Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

Подобные этому приказы, которые Ставка выпускала ежемесячно, подчеркивали громадный масштаб мобилизационных усилий Красной Армии в то время, когда та шла «походным маршем» на запад. Хотя большинство этих приказов все еще не рассекречено, Красная Армия призывала в освобожденных ею областях по меньшей мере 200 000 солдат в месяц, а то и больше. Как живо описывается в официальных историях некоторых дивизий Красной Армии, солдаты зачастую даже прочесывали стога сена и погреба в поисках потенциальных новобранцев, а обнаружив таковых, тут же направляли в учебные батальоны. Основываясь на этой системе, Красная Армия в оставшиеся месяцы 1943 года и в 1944 году призвала в свои ряды целых 2,8 миллиона солдат – в первую очередь на Украине, в Белоруссии, Прибалтике и Молдавии, а вдобавок к этому еще до 1 миллиона солдат в 1945 году.

Кроме всего прочего, такая возможность для Красной Армии подпитываться из этого свежего и всевозрастающего фонда живой силы уменьшала ее зависимость от неславянских этнических меньшинств и женщин в качестве источника призывников на более позднем этапе войны. Поэтому, когда в 1944–1945 годах количество призванных на освобожденных Красной Армией территориях украинцев, белорусов и молдаван резко возросло, число призванных в тот же период в Красную Армию солдат неславянского происхождения [200] столь же резко снизилось (см. таблицу 4.2).

Осужденные и политзаключенные

На острую нехватку живой силы, испытываемую Красной Армией в первые шесть месяцев войны, особенно в действующих фронтах, указывало и следующее явление. Летом 1941 года, а также в начале 1942 года ГКО начал отдавать распоряжения о призыве того, что в конечном итоге стало сотнями тысяч людей из «осужденного последнего резерва империи» – то есть тех 2 миллионов мужчин и женщин, которые находились в советских исправительно-трудовых лагерях за различные политические и уголовные преступления.30 Большинство этих заключенных составляли кулаки [201] (зажиточные крестьяне) [202] , которых арестовали и сослали до войны.31

Не считая множества заключенных, погибших в лагерях, в 1941 году в Красную Армию было мобилизовано порядка 420 000 этих заключенных, а в 1942 году – и того больше. Кроме того, в 1941 году и в начале 1942 года ГКО и Президиум Верховного Совета СССР специальными постановлениями освободили еще более 157 000 «политических» заключенных [203] и отправили их в Красную Армию. По самым недавним оценкам, прежде чем закончилась война было «освобождено» и в конечном итоге служило в Красной Армии 975 000 таких заключенных [204] ,32 Однако остается неизвестным, сколько из этих заключенных вернулось после войны в лагеря ГУЛАГа.

Первое зафиксированное крупномасштабное боевое применение этих заключенных в Красной Армии состоялось в конце лета 1941 года, когда «Полярная» стрелковая дивизия, которая «была в целом укомплектована из заключенных, включая командный состав», помогала оборонять Мурманск на Крайнем Севере. [205] Эти военнослужащие «носили вместо шпал и ромбов цифровые обозначения Воркутинских лагерей» и «даже сейчас они остаются безымянными».33

Хотя первоначальным мотивом Сталина, побудившим его использовать этих заключенных в качестве солдат Красной Армии, или правильней сказать – в качестве пушечного мяса, было желание заменить те 2,8 миллиона солдат, которых Красная Армия потеряла за первые шесть месяцев войны, но после победы под Москвой он нуждался в них для пополнения поредевших рядов Красной Армии, чтобы та могла вести и развивать наступательные действия. Поэтому 11 апреля 1942 года ГКО приказал НКВД «призвать в армию 500 000 человек, годных к строевой службе, из трудпоселенцев» [206] , а 26 июля приказал призвать еще 500 000 человек из той же категории заключенных.34

Первоначально ГКО собирался снять с учета «трудовой ссылки» мобилизованных в армию спецпереселенцев и членов их семей лишь после того, как они прослужат в армии полный год. Однако 22 октября 1942 года НКВД для повышения их боевого духа приказал «всех трудпоселенцев, призванных в Красную Армию и прямых членов их семей (жена, дети) с учета труд-ссылки снять, выдать паспорта без ограничений и освободить от 5-процентных отчислений с их зарплаты, взимаемого для покрытия стоимости содержания административного аппарата труд ссылки».35

Поскольку ГКО не предвидел введения этой программы повышения боевого духа «бывших кулаков», снятие с учета членов семей спецпереселенцев, послуживших в Красной Армии, шло очень медленно. В результате к 10 декабря 1942 года только 47 116 спецпереселенцев было «вычеркнуто из списков» в связи со службой в Красной Армии (в том числе 17 775 призывников и 29 341 членов семей), а в 1943 году из этих списков исключили еще 102 250 призывников и членов их семей. [207] Тем не менее в результате мобилизации в армию и исключения из списков число спецпереселенцев, по-прежнему пребывающих в лагерях и трудящихся на различных объектах, упало с 911 716 на 1 января 1942 года до 69 687* на 1 января 1944 года.36

Формирование войск Красной Армии в Сибирском военном округе служит весьма показательным индикатором масштаба и воздействия этой программы призыва на военную службу заключенных. Например, в июле 1942 года НКО Сибирская коммунистическая партия [208] и Сибирский военный округ общими усилиями сформировали 6-й добровольческий стрелковый корпус, который получил название «Сталинского». 8 июля Новосибирский областной комитет ВКП(б) и Сибирский военный округ начали формировать новый стрелковый корпус, в качестве ядра которого служила 1-я Сибирская добровольческая стрелковая дивизия, которую НКО позже перенумеровал в 150-ю стрелковую дивизию.

В последующие шесть недель этот округ сформировал 17 июля в Омске Отдельную Сталинскую сибирскую стрелковую бригаду, которую позже переименовали в 75-ю стрелковую бригаду, а 24 августа– 1-ю особую Сибирско-Алтайскую добровольческую бригаду, позже переименованную в 74-ю Сталинскую Алтайско-Сибирскую бригаду. Обе бригады вошли в состав 6-го Сибирского добровольческого корпуса.37 В сентябре-октябре 1942 года Сибирский военный округ завершил укомплектование этого корпуса, добавив в него 78-ю Красноярскую Сибирскую добровольческую стрелковую бригаду и 91-ю «Сталинскую» особую Сибирскую добровольческую стрелковую бригаду.38 Хотя большой процент солдат этого стрелкового корпуса составляли бывшие спецпереселенцы, НКО позаботился о том, чтобы для гарантии последующей надежности корпуса большая часть его командного состава являлись членами партии и комсомола.39

Помимо мобилизации в Красную Армию заключенных исправительно-трудовых лагерей, НКО 6 апреля 1943 года расширил масштабы призывного контингента, включив в число военнообязанных всех штатских лиц призывного возраста, которых не призвали раньше из-за имевшихся у них проблем с законом и прежней преступной деятельности.40 Этот приказ давал право органам НКВД, военным комиссариатам и другим местным органам призывать на военную службу «всех мужчин в возрасте до 50 лет, не призванных в армию по причине поражения их в правах, за исключением лиц, отбывших наказание за контрреволюционные преступления [209] (кроме недоносительства) и бандитизм» и «принять на учет и всех мужчин в возрасте до 55 лет, пораженных в правах по отбытии основной меры наказания (кроме контрреволюционных преступлений и бандитизма) и признанных при медицинском освидетельствовании негодными к военной службе, но годными к физическому труду».41

Очистка тюрем и исправительно-трудовых лагерей путем направления их обитателей на пополнение рядов Красной Армии не могла благотворно сказаться на дисциплине. Лучше всего об этом свидетельствует изданный 21 августа и подписанный Сталиным приказ НКО, направленный на укрепление дисциплины в Красной Армии. Резко повысив количество офицеров, которые могли быть приговорены к службе в штрафных частях, этот приказ предоставлял