Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

Этот указ, который не относился к восточным регионам Советского Союза, требовал от НКО направлять осужденных солдат из расформированных дисциплинарных батальонов либо в регулярные воинские формирования, либо в так называемые штрафные [238] части действующих фронтов. Однако, поскольку этот указ не давал официального определения ни действительного состава, ни задач штрафных частей, то осенью 1941 года и в первые шесть месяцев 1942 года отдельные командующие фронтами формировали и использовали штрафные части, укомплектованные солдатами и офицерами, осужденными за нарушение дисциплинарного устава, на произвольной основе. Хотя частей таких существовало много, документация их деятельности скудна, и НКО не стал ни делать их формирование системой, ни использовать по всей Красной Армии.

Однако, когда при проведении немцами летом 1942 года операции «Блау» Красная Армия вновь испытала тяжелые потери и упадок дисциплины, Сталин пришел к выводу о необходимости крутых мер для во сстановления ситуации – а одновременно для обеспечения Красной Армии новой живой силой. В результате, в дополнение к снижению ограничений по возрасту на военную службу, Сталин 28 июля 1942 года издал свой печально знаменитый приказ № 227, известный с той поры как приказ «Ни шагу назад». Внешне посвященный нарушениям дисциплины, он также помог разрешению трудностей с критической нехваткой живой силы, давая право задействовать в рядах Красной Армии преступников – как обычных уголовников, так и политических. [239]

Подчеркивая тяжесть положения, Сталин признавал в этом приказе: «Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население»116 Убежденный, что «некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения, и что хлеба у нас всегда будет в избытке», Сталин винил ведущих подобные разговоры в стремлении «оправдать свое позорное поведение на фронтах». Но, добавлял он, «такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам»117

Поэтому, провозглашал он, «надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке» – потому что «такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог». Приходя на основании вышеизложенного к выводу, что «пора кончить отступление», Сталин провозглашал лозунг «Ни шагу назад» и объявлял: «Надоупорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности».118

Вскрывая самую суть проблемы, Сталин спрашивал: «Чего же у нас не хватает?» – и риторически отвечал: «Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину». И потому, раз «нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции» и «нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу», то эти «паникеры и трусы должны истребляться на месте».119

Объявляя, что «командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины», с которыми и поступать надо «как с предателями Родины», Сталин потребовал от всех командиров и комиссаров принять серию строжайших мер для восстановления «железной дисциплины» в рядах Красной Армии, так как сделать это – значит «отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага».120.

Переходя к конкретике, Сталин приказал всем командующим фронтами, армиями, корпусами и дивизиями «безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда» и «снимать с поста и направлять в Ставку [или в командование фронта] для привлечения военному суду командующих армиями [корпусами, дивизиями, полками и батальонами], допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта».121

Кроме того, Сталин приказал создать во всех действующих фронтах и армиях Красной Армии новое поколение штрафных батальонов и так называемые заградительные отряды, первые – «чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной», а последние – чтобы «в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов». Конкретнее, Сталин приказал фронтам «сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальона (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости и поставить их на более трудные участки фронта», а армиям – «сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости и поставить их на трудные участки армии».122

Через три дня после издания Приказа № 227 Сталин приказал 1 августа командующим Московским, Приволжским и Сталинградским военными округами и НКВД начать формирование штрафных батальонов в виде «штурмовых стрелковых батальонов». Каждый из них должен был иметь численность в 929 человек и состоять из бывших представителей командно-начальствующего состава (от командира роты и выше), отбывающих заключение в специальных лагерях НКВД [240] . Сталин приказал использовать их «на наиболее активных участках фронта», где у них будет возможность «с оружием в руках доказать свою преданность Родине». Как недавно заметил один российский историк, «выбравшись из спецлагерей, бывшие командиры были безмерно счастливы, что наконец-то попадут на фронт», поскольку «они знали, что большинство из них сложат свои головы, но эта смерть давала им надежду освободить себя и свою семью от бесчестья и кары, которые грозили им за пребывание в плену или в окружении ».123

Вслед за первоначальными сталинскими приказами о службе в штрафных частях НКО 28 сентября издал не предназначенный для открытой публикации приказ, официально создающий во всех действующих армиях штрафные батальоны и роты. Кроме того, было издано три официальных штата, подробно расписывающие их точный состав.124 Согласно этим инструкциям, которые определяли их цель, подчиненность и применение, эти штрафные подразделения должны были «дать возможность лицам среднего и старшего командного, политического и начальствующего состава, провинившимся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, кровью искупить свои преступления перед Родиной отважной борьбой с врагом на более трудном участке боевых действий»}25 Под прямым надзором своих военных советов фронты должны были сформировать от одного до трех штрафных батальонов, а армии – пять-десять штрафных рот, первые придавались подчиненным стрелковым дивизиям, а последние – стрелковым полкам.

Военные советы также давали указания, где именно будут действовать конкретные штрафные батальоны и роты, определяли их участки боевых действий и отвечали за обеспечение их надежным командным и политическим составом. Им полагалось назначать «отличившихся в бою командиров и политработников», комиссарами штрафных батальонов и рот, командирами и политруками взводов и заполнять командным составом другие постоянные должности.126 Назначенные на эти посты получали право «применить все меры воздействия вплоть до расстрела на месте… за неисполнение приказа, членовредительство, побег с поля боя или попытку перехода к врагу»127

В порядке компенсации за исполнение этой службы, которая зачастую бывала опасной, назначенным в штрафные подразделения офицерам сроки выслуги в званиях сокращались наполовину по сравнению с их коллегами в обычных стрелковых батальонах и ротах, а каждый месяц службы в штрафных частях засчитывался при начислении пенсии за шесть месяцев службы в строевых войсках. Что же касается властных полномочий, то командиры и политические комиссары штрафных частей и подразделений пользовались дисциплинарной властью, эквивалентной власти офицеров, стоящих на целых два уровня выше в командной иерархии.128

Что же касается самих солдат, осужденных или штрафников, то они должны были прослужить в штрафных батальонах либо ротах от одного до трех месяцев, либо до этого срока заслужить право на освобождение – если им достаточно повезет, чтобы пережить данное испытание. С другой стороны, командиры штрафных батальонов или рот могли назначать штрафников ефрейторами, младшими сержантами или сержантами своих частей и подразделений, удачливые штрафники могли также получать боевые награды или даже освобождаться досрочно, если отличатся в бою.129 Помимо тех, кто отслужил в штрафных подразделениях полный срок, раненые в бою штрафники считались отбывшими свой срок, восстанавливались в прежних званиях и во всех правах, и после выздоровления отправлялись обратно в строевые боевые части. Получившие в бою увечья получали пенсии, исчисляемые из их оклада, получаемого до того, как они попали в штрафные подразделения. И наконец, семьи погибших в бою штрафников получали такие же пенсии, как и семьи других военнослужащих.130

16 октября, примерно через месяц после выхода распоряжения о массовом формировании штрафных подразделений, НКО расширил масштаб штрафной военной службы, распространив ее на всех солдат, служащих во внутренних военных округах Советского Союза, в особенности на дезертиров. Повторяя первоначальное объяснение, данное Сталиным в приказе № 227, НКО применил практически те же критерии ко всем солдатам по всему Советскому Союзу, особенно к тем, которые были осуждены военными трибуналами, но исполнение приговоров было отсрочено до конца войны. Для отправки этих осужденных на передовую НКО потребовал от соответствующих военных округов создать в подкрепление определенным действующим фронтам маршевые роты (команды), укомплектованные осужденными солдатами, по одной роте на фронт.131 Через десять дней, 20 октября, НКО расширил юридическую основу для формирования и использования штрафных войск, приказав войскам в гарнизонах и дислоцированных на путях сообщения в тылу отправлять своих «проблемных» солдат в штрафные подразделения. Эту меру приказ объяснял так: