Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

А по словам еще одного уцелевшего солдата:

«Мы боялись смерти. Смерть окружала нас каждый день, каждый час и со всех сторон. Ты мог спокойно сидеть себе, пить чай, и на тебя упадет шальной снаряд. К этому было невозможно привыкнуть. Это не значит, что мы все постоянно дрожали и что все сидели и ходили, ожидая в любой миг погибнуть. Смерть просто приходила или не приходила. Страшно было во время массированных воздушных налетов. Люди теряли головы от страха. Было такое ощущение, словно каждая бомба падает прямиком тебе на голову. Это было ужасно! Эта плывущая в небе армада в двести-триста самолетов, и бомбы сыплются градом, и все с воем. Страх! Помню, был некий Некрасов – он чуть с ума не сошел. Когда воздушный налет закончился, его нигде не могли найти. А потом мы нашли его в каком-то окопе. И он отказывался вылезти! И какой же страх был в его глазах! Те, кто вернулся с войны, либо стали фаталистами, либо уверовали в Бога. Нигде не видишь руку судьбы так ясно, так жестко и неотвратимо, как там. Я сам это испытал, и не раз».154

Наверное, наибольший страх порождала та сторона существования солдата, которая вызывала у него осознание полнейшей анонимности, связанной со смертью в бою:

«…Вечером хороним погибших товарищей. Завернутые в плащ-палатки тела уложили в полузасыпанный и слегка подправленный окоп. Однополчане, с которыми не успел еще познакомиться. Две короткие речи. Глухо сыплется земля. В темноте вспышки выстрелов офицерских пистолетов. Салютую вместе со всеми… Могила отмечена на командирской карте, а тут никакого знака. Кто знает, чьей будет эта земля завтра, послезавтра…».155

С другой стороны, тот же постоянный страх и боязнь врага, которые мучили солдат Красной Армии, также усиливали их решимость никогда не попадать в плен к немцам. Постоянные донесения о жестокости немцев – такие, как донесение, отправленное 27 ноября 1942 года комиссаром 8-го гвардейского стрелкового корпуса во время боев под Ржевом, лишь укрепляли их решимость:

«Солдаты 148-й стрелковой бригады стали свидетелями жестокой казни гитлеровскими мерзавцами трех раненых красноармейцев. Обследование трех тел показало, что раненых выстрелами солдат потом сожгли заживо. Фашистские чудовища обмотали раненых тряпками и полотенцами, пропитанными горючей жидкостью и бросили их в костер».156

Однако страх был явлением обоюдоострым, поскольку многие солдаты Красной Армии страшились, а иногда и ненавидели собственных командиров и комиссаров. По словам одного ветерана: