Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

Не совсем ясно, почему автор видит в описанном явлении что-то удивительное или из ряда вон выходящее. Очевидно, что для обеспечения армии военного времени эффективным офицерским корпусом начинать готовить командиров надо было не за два года до войны – и при этом войскам следовало пройти боевую обкатку в больших масштабах, нежели это позволяли Халхин-Гол или даже советско-финская война. Вызывает сомнения, что Советский Союз элементарно мог себе это позволить. (Прим. ред.)

134

Написано по-русски.

135

Написано по-русски.

136

Написано по-русски.

137

Это утверждение не соответствует действительности – такие воспоминания писались, в ряде случаев даже специально организовывалось интервьюирование старших командиров. Другое дело, что подобные мемуары до определенного времени (конец 1950-х годов) широко не публиковались – либо печатались в сборниках военно-исторических трудов, закрытых грифом «секретно». (Прим. ред.)

138

Заметим, что это совершенно справедливое замечание в полной мере относится и ко многим более поздним публикациям – в том числе использованным автором в данной работе. Более того, в своих прежних работах (например, «Колосс поверженный») автор признавал влияние политических предпочтений и на западную литературу о Второй мировой войне, однако оправдывал их наличие «естественными причинами» – недоверием к советским источникам. Наконец, даже в этой книге он постоянно опирается на построения, вытекающие не из фактов, а из представления о ситуации, вызванного теми или иными политическими предпочтениями. (Прим. ред.)

139

Конкретные военные достижения определяются не глубиной отступления или продвижения, трофеями и потерями – а сравнением с реальными возможностями, имевшимися у той или иной стороны. Здесь и в других местах автор постоянно завышает возможности Красной Армии в 1941 году – ориентируясь отчасти на немецкую пропаганду, отчасти на собственный анализ (см. его книгу «Колосс поверженный»), в свою очередь базирующийся на недооценке одних факторов и переоценке других. В конечном итоге все это имеет в своей основе явление, которое автор сам критиковал ранее – влияние политических симпатий и оценок на анализ фактов. Гланц знает политические причины недостатков Красной Армии – и, сознательно или нет, при недостатке другой информации использует в качестве фактов предполагаемые следствия из этих причин.

Между тем существует вполне объективный и достаточно хорошо формализуемый критерий степени успешности действий советских войск – выполнение сильнейшей стороной (то есть немцами) своих планов на ту или иную операцию. Заметим, что советско-финскую войну автор оценивает как неудачную для Красной Армии именно по критерию полноты выполнения ею своих планов – ведь в итоге территорию уступила все-таки Финляндия, а не СССР. (Прим. ред.)

140

Северо-Кавказское направление было организовано не «в начале» 1942 года, а 21 апреля – за 17 дней до Крымской катастрофы, предотвратить которую Буденный в любом случае возможности не имел. Безусловно, Семен Михайлович не разбирался в современной механизированной войне и, судя по всему, сам это прекрасно понимал. Тем не менее он обладал очень важным для полководца качеством, отсутствовавшим у многих других командующих – повышенным чувством опасности, чутьем на места, где тонко и может порваться. Об этом свидетельствуют многие его приказы и распоряжения 1941–1942 годов. (Прим. ред.)

141

Здесь автор почему-то забывает про срыв сроков немецкого наступления на Ленинград, про месячную задержку группы армий «Север» на Лужском рубеже, наконец – про контрудар резервов

Северо-Западного направления под Сольцами в июле 1941 года, приведший к «выбыванию из игры» 56-го армейского корпуса примерно на две недели. Безусловно, в перечисленных успехах есть заслуги не только командующего направлением. Но не упомянуть их при перечислении всего «послужного списка» Ворошилова (а тем более приписывать успех направления исключительно начальнику штаба подчиненного фронта Ватутину, как это сделано ниже) – значит, подгонять характеристику под заранее определенный результат (Прим. ред.)

142

Очевидно, неудачей «реформы Тимошенко» автор считает ее незавершенность. Но за год такие реформы и не проводятся, окончить ее планировалось в 1942 году – отсюда и удивляющее многих историков стремление Сталина оттянуть войну любой ценой. В целом же заслуги Тимошенко как администратора и реформатора советских вооруженных сил перед войной намного превосходят заслуги любого из прочих довоенных командиров, хотя до сих пор не оценены историками по достоинству. (Прим. ред.)

143