Восставшие миры

— Пятилетний срок установлен так строго? Нельзя два-три года добавить и за это время поставить на ключевые позиции наших людей?

— Ни в коем случае! — Питер энергично затряс головой. — Экономическое положение само по себе стремительно ухудшается. Если отложить удар на семь, даже на шесть лет, то, скорей всего, нечего уже будет спасать. Даже если оставить в покое Империю, она, по нашим оценкам, через двадцать лет придет в такое состояние, что Земля без всякого труда займет ее место. Нам необходимо быстро ее обрушить и быстро возродить, прежде чем Земля успеет сделать шаг. Этого можно добиться за пять лет. Через семь вряд ли удастся опередить землян. — Он поднял правую руку, расставив пять пальцев. — Пять лет, не больше. Причем осталось всего четыре.

— Разве нельзя привлечь группу Брунина без него самого? — не унимался Коннорс.

— Можно, но рискованно. Нас могут заподозрить в сговоре с Империей. После чего мы вообще никакой помощи не получим. У Брунина имеются ценные контакты почти в каждой торговой гильдии, в имперском центре связи, в самом Министерстве финансов. Приплюсуем к тому же видеорепортера, профессора из Университета внешних миров, которые, может быть, пригодятся. Они лишь частично связаны с группой Брунина, далеко не всегда одобряют его методы, однако не имеют другой возможности выразить свой протест. Без Брунина мне на них не выйти.

— Понятно, выбирать не приходится, — сокрушенно вздохнул Коннорс. — Только я чую что-то нехорошее и беспокоюсь.

— Не вы один.

Несмотря на усиленные старания, слезы неудержимо катились из глаз. Мора отворачивалась от ровной сплошной ограды космопорта с терпеливо ожидавшим за ней космическим челноком.

— Не хочу, чтобы ты улетал, — пробормотала она, прильнув к груди мужа. — Знаю, что-то случится.

— Империя рухнет, — объявил Питер со всей уверенностью, на какую был способен. — Вот что случится.

— Нет. С тобой случится что-то ужасное. Я предчувствую. Пусть кто-нибудь другой полетит…

— Невозможно.

— Возможно! — Она подняла голову, взглянув ему прямо в глаза. — Ты выполнил свой долг — перевыполнил*. Основы заложены. Отныне конец Империи — вопрос времени. Пусть другие доводят дело до конца!

Питер мрачно покачал головой. Больше всего на свете ему хотелось остаться на этом самом месте. Решительно невозможно.

— Это мое дело, Мора. Мой план. Я должен претворить его в жизнь. Сам обязан там быть.

— Наверняка есть другой человек, которому ты доверяешь! — Слезы высохли от нараставшего гнева. — Неужели ты думаешь, будто один способен совершить революцию? И не вздумай меня уверять!

— Я должен точно знать, что происходит! Не могу сидеть на расстоянии нескольких световых лет, доверив работу кому-то другому. Она слишком тонкая. На кону целиком стоит будущее, все, ради чего мы трудились. Я не могу бросить дело. Хочу, но не могу!

— А нас с Лайной бросаешь? Это значительно легче?

— Мора, перестань, пожалуйста! Это несправедливо…

— Разумеется, несправедливо. А чтобы дочь тебя не видела много лет, справедливо? Или, может быть, вообще никогда не увидела… Она так переживает очередную разлуку, что даже не поехала провожать тебя в космопорт! Что касается моего мужа… — Она вырвалась из объятий.

— Мора!

— Пожалуй, Лайна правильно сделала. — Мора отстранилась еще дальше. — Наверно, нам обеим лучше сидеть дома, отпустив тебя на волю. Так или иначе, мы теперь отошли в твоей жизни на второе место…

Она вскочила и пошла прочь.

— Мора! — крикнул Питер сорвавшимся голосом.

Бросился за ней, пробежал два шага и остановился. Сейчас ее не успокоишь, не уговоришь. Они оба упрямцы, живут в страстных спорах и страстной любви. Он знает по долгому опыту, что пройдет не один час, прежде чем с ней можно будет нормально разговаривать, а часов на Толиве у него уже не осталось. Его ждет непростой межзвездный путь с пересадками, в который надо отправляться немедленно. Задержка отсрочит прибытие на Трон на целый стандартный месяц.

Он смотрел вслед жене, пока та не завернула за угол в коридоре, надеясь, что она хоть раз оглянется. Не оглянулась.

Питер Ла Наг нырнул в посадочный туннель, который должен забросить его в поджидавший челнок. Ни общение с Дэном Брунином, ни надзор за флинтерами, ни совершение революции, успех которой кардинально изменит историю человечества, хотя еще зависит от слишком многих неопределенностей, — ничто не тревожило его так, как ссора с неуступчивым, вспыльчивым, порой несносным созданием по имени Мора. Иногда она катастрофически отравляет жизнь, в то же время придавая ей смысл и ценность. Ничего не поймешь.

Немножечко полегчало, когда он заметил ее на площадке башни, откуда она смотрела на готовый к взлету челнок, наверняка крепко, до боли, стиснув перила. Полегчало, но не развязало болезненный тугой узел в груди, не облегчило тяжесть свинцового кома в желудке.