Восставшие миры

Сферический экран посерел, возникла голова другого репортера. Хейуорт нажал кнопку на ручке кресла, и шар погас.

— Мы все выглядим дураками! — воскликнул Метеп, по-прежнему расхаживая по комнате. — Эти самые благодетели послужат образцовым примером, как только мы их поймаем.

— Боюсь, это будет не так-то легко.

— Почему?

— Потому что они не оставили за собой никакого следа, по которому их можно было бы опознать. Во флитерах обнаружены бесчисленные отпечатки — сплошь одинаковые, незарегистрированные, явно липовые, — и ни одной кожной клетки, кроме принадлежащих членам команды. Естественно, голографические костюмы, в которых они это проделали, исключают идентификацию по внешнему виду.

— Опознание не составит проблемы! — рявкнул Метеп. — Мы бросим их в тюрьму!

— Нет, не бросим, и нечего вопить и беситься по этому поводу. Прошлой ночью они совершили несколько очень хитрых маневров, причем самый ловкий приберегли напоследок, когда охрана гналась за пустыми транспортными кораблями чуть не до самого западного побережья.

— Идиоты! Нас всех выставили идиотами)

— К сожалению, именно так, — подтвердил Хейуорт, поднимаясь на ноги, растирая лоб обеими руками, проведя ладонями по белоснежным волосам. — Впрочем, мы будем выглядеть еще хуже, когда станет известно о результатах проекта Крагера по добровольному возврату денег. Предложил людям сделать «патриотический жест»! Старый дурак…

— Почему? По-моему, мысль хорошая. Может, даже получим назад несколько миллионов.

— Ничего мы назад не получим, кроме нескольких символических марок, и вот тогда действительно окажемся полными идиотами.

— Думаю, ты ошибаешься.

— Правда? Что бы ты сделал, найдя у себя на заднем дворе свободную от налогов премию и зная, что она украдена у того самого правительства, которое недавно лишило тебя существенной доли дохода за счет налогов? Что бы ответил, если б оно попросило вернуть назад деньги, не имея точных сведений, у кого они есть? Как бы поступил?

Метеп задумался.

— Я тебя понимаю… Что будем делать?

— Врать. Что еще? Объявим, будто девяносто процентов денег возвращено и лишь несколько жадных изменников не хотят отдать то, что по праву принадлежит соотечественникам.

— Звучит неплохо. Простым гражданам всегда полезно внушить легкое чувство вины.

Хейуорт сардонически усмехнулся:

— При условии, что они себя почувствуют виноватыми. — Улыбка погасла. — А вот Робин Гуд — если это вообще реальная личность — сильно меня беспокоит. Чего он добивается? Не призывает убить тебя, силой свергнуть Империю… Просто рассуждает о деньгах. Ни пламенной риторики, ни четкой идеологии. Одни деньги…

— Это тебя беспокоит? А меня нет! Пускай лучше толкует о деньгах, чем грозит лишить меня жизни. В конце концов, вполне мог обокрасть военную базу и засыпать нас нейтронами.

— Это беспокоит меня потому, что я не понимаю, к чему он клонит. Чувствую, что в его безумии есть система. Он преследует какую-то цель, а я ее не вижу. Может, в листовках сам все объяснит.

— Мы их уже, разумеется, запретили. Отныне тот, у кого обнаружат «Хрестоматию Робин Гуда», будет арестован и допрошен.

— И это меня тоже тревожит. Мы превращаем Робин Гуда в миф, официально объявив вне закона его самого и дурацкие бумажонки.

— Но ведь у нас нет выбора! Он совершил вооруженное ограбление. Нельзя закрывать на это глаза!

Хейуорт словно не слушал. Подошел к стене, сделав ее максимально прозрачной. Перед глазами открылась северная часть Примус-Сити.

— Как ты думаешь, сколько народу схватило прошлой ночью горстку-другую денег? — спросил он Метепа.

— Ну… шестьдесят миллионов марок на двух кораблях… Должно быть, тысячи. Много тысяч.

— И лишь ничтожная доля вернула. — Он повернулся к Метепу VII: — Знаешь, что это означает, Джек? Понимаешь, что он сделал?

Метеп смог лишь пожать плечами.

— Обокрал нас.

— Обокрал нас? — Хейуорт не скрыл огорчения тупостью собеседника. — Он сделал тысячи людей своими сообщниками!

— Примите мои поздравления, сэр! — Док Зак взмахнул стаканом хлебной водки со льдом перед Ла Нагом, с которым они вдвоем сидели в одной из маленьких конторок, располагавшихся в ряд у задней стены склада Ангуса Блэка. — Вы не только провели Империю за нос, но и успешно завоевали радостное сочувствие публики. Мастерский удар. Да здравствует Робин Гуд!

Ла Наг поднял в ответ свой стакан:

— За это я выпью!

Однако лишь тихонечко пригубил, считая местные тронские спиртные напитки слишком жгучими и крепкими. Предпочитал толивианские белые сухие вина, но импортировать их в большом количестве было бы экстравагантной глупостью. В любом случае сегодня он не нуждается в этаноле. И так уже парит в небесах. Получилось! Действительно получилось! Первый открытый акт подстрекательства совершен безупречно, без каких-либо непредвиденных осложнений с обеих сторон. Все целы, все на свободе.