Восставший из ада

Свернув синий костюм и остальные вещи «овечки», она рассовала их по пластиковым пакетам, а затем отправилась на поиски более вместительной сумки для останков. Честно говоря, Джулия ожидала, что Фрэнк как-то поможет ей с этим, но он так и не показался, а потому выбора не было — пришлось разбираться самой.

Вернувшись в комнату, она заметила, что тело еще немного усохло, как будто процесс кормления продолжался, хоть и не с прежней скоростью. Словно бы Фрэнк вознамерился высосать даже костную ткань. Впрочем, вряд ли. Вероятнее другое — оставшаяся оболочка, лишенная костного мозга и всех жизненно необходимых жидкостей, постепенно теряла прежнюю форму. Затолкав останки в сумку, Джулия с удивлением отметила, что тело взрослого мужчины теперь весит как тельце ребенка, совсем малыша. Она задернула молнию и уже собралась было снести сумку к машине, как вдруг услышала стук ударившейся о косяк входной двери.

Именно этот звук дал выход панике, которую до сих пор она так усердно подавляла. Тело начала бить дрожь, к глазам подступили слезы.

— Не сейчас, только we сейчас, — твердила она себе, но у нее уже не было сил сдерживать обуревавшие ее чувства.

Из холла снизу донесся голос Рори:

— Лапуся!

Лапуся! Она бы расхохоталась, если бы не охвативший ее страх. Ему так не терпится ее увидеть? Что ж, она здесь, его лапуся, его ласточка, с только что отмытыми от крови руками и грудками. И с сумкой, в которой лежит тело мертвеца.

— Где ты?

Она по-прежнему не отвечала, опасаясь, что голосовые связки подведут, выдадут ее.

Он окликнул ее в третий раз, но уже более приглушенно — видимо, зашел в кухню. Ровно через секунду он обнаружит, что и там ее нет, что она вовсе не стоит у плиты, помешивая какой-нибудь соус. Тогда он выйдет в холл и поднимется сюда. У нее десять секунд, максимум пятнадцать.

Стараясь ступать как можно тише — вдруг он услышит ее шаги наверху? — она оттащила узел в пустующую комнату, находившуюся по другую сторону от лестничной площадки. Слишком маленькую, чтобы ее можно было использовать под спальню, разве что как детскую. Поэтому они устроили там нечто вроде склада ненужных вещей. В комнате громоздились пустые картонные коробки, мебель, которой не нашлось места в остальном доме, прочий разнообразный хлам. Вот здесь на время можно спрятать тело, за спинкой сломанного кресла. Покинув комнату, она заперла за собой дверь. Рори тем временем уже подходил к лестнице. Сейчас он поднимется…

— Джулия? Джулия, дорогая! Ты здесь?

Она проскользнула в ванную и глянула в зеркало — оценить свой внешний вид. Растрепанная, щеки покраснели, словно бы она чем-то смущена. Джулия схватила блузку, брошенную на край ванны, и надела ее. Блузка слегка пахла потом, между цветочками виднелись капли крови, но больше надеть было просто нечего.

Рори поднимался по лестнице, шаги отдавались слоновьим грохотом.

— Джулия?

На этот раз она ответила, сделав над собой огромное усилие, чтобы не дрожал голос. Зеркало подтверждало наихудшие опасения: скрыть тревогу и растерянность не удастся. Придется сослаться на нездоровье.

— Ты в порядке? — постучал он в дверь.

— Нет, — ответила она. — Что-то мне нехорошо…

— О, милая…

— Ничего, через минуту все будет нормально.

Он повернул ручку, но она предусмотрительно заперлась изнутри на задвижку.

— Подожди, я скоро выйду.

— Может, врача вызвать?

— Нет,— ответила она. — Не надо врача. Правда, не надо. Но я бы с удовольствием выпила глоток бренди.

— Бренди?

— Мне еще нужно пару секунд.

— Как скажете, мадам, — неуклюже сострил он.

Пока он спускался по лестнице, она считала ступеньки. Вроде бы внизу, значит, ничего не услышит. Джулия тихонько отодвинула задвижку и выскользнула на площадку.

На улице быстро смеркалось, на площадке стояла почти полная тьма.

Снизу до нее донесся звон бокалов. Она торопливо метнулась в комнату Фрэнка.

Там тоже было темно, а кроме того, стояла мертвая тишина. Стены больше не дрожали, колокольного звона слышно не было. Она как можно тише затворила за собой дверь. Дверь еле-еле скрипнула.

Не слишком-то тщательно она за собой убрала. На полу валялись кусочки кожи, какие-то трудно различимые в темноте комочки иссохшей плоти. Человеческой плоти. Опустившись на колени, она принялась подбирать их. Рори был прав. Она — идеальная хаусфрау.

А потом, поднявшись, она заметила какое-то легкое движение в окутавших комнату сумерках. Прищурившись, Джулия вгляделась в темноту, но прежде чем ей удалось разглядеть некую фигуру, скорчившуюся в дальнем углу, тишину комнаты разорвал тихий голос:

— Не смотри на меня…

Усталый голос, голос человека, бесконечно измученного. Усталый, но вполне осязаемый и узнаваемый. И звучал он в той же комнате, где находилась она, Джулия.

— Фрэнк… — прошептала она.

— Да… — ответил сломленный голос. — Это я…

— Ну как, тебе лучше? — донесся снизу вопрос Рори.

Джулия быстро подошла к двери.

— Гораздо лучше, — крикнула в ответ она.

— Не пускай его сюда! — яростно прошипело существо за ее спиной.