Восточная война

Самого Ардатова очень сильно подмывало отправиться вместе с молодыми храбрецами в опасный рейд, вспомнить былую удаль и прыть, но трезвым рассудком он унял сердечный порыв, отлично понимая, что ради озорства и бравады не в праве рисковать собой. Подобно статуи Командора граф молча стоял на пирсе, провожая на подвиг созданную им команду сорвиголов. Не поехал он и к казакам Зоргича, которые должны были встречать на берегу моря шлюпки с брандеров. Эту миссию он возложил на поручика Хвостова, молодого юношу, которого он сам лично выбрал в порученцы. И отказался он от этой поездке не из-за трусости или телесной слабости, просто сейчас его место было в Севастополе, и должен он был томительно ждать результатов чужих действий.

Отряд брандеров благополучно миновал отрезок пути между Севастополем и Евпаторией. Единственным досадным происшествием была поломка машины на одном из пароходов, от чего их число уменьшилось до семнадцати вымпелов. Шли они без огней, обозначив своё присутствие в море лишь топовыми огнями. Не было так же на мачтах кораблей и флагов, хотя остряк Бутузов предлагал Ардатову шутки ради поднять черные знамена с черепом и скрещенными костями.

Сторожевые корветы союзников либо проспали появление русских брандеров, либо приняли их  за свои корабли, посчитав за транспортные средства, прибывшие из Варны. Как раз сегодня должны были подойти пароходы с провиантом  для  экспедиционных сил. В основном перед Евпаторией стояли французские и турецкие корабли, первыми покинувшие болгарские берега, тогда как англичане ещё только готовились к погрузке на свои судна.

Полностью уверенные в том, что русский флот будет безвылазно сидеть в Севастополе, союзники ограничились выставлением боевого прикрытия своим транспортам в лице винтовых корветов и линейных кораблей лишь на время плавания к берегам Крыма. Как только высадка в Евпатории произошла успешно, британцы немедленно покинули воды Крыма, направившись обратно в Варну, оставив для прикрытия кораблей экспедиции всего два винтовых корвета. Стоявший в это время у берегов Крыма штиль, моментально превратил парусные корабли противника в беззащитную мишень перед русскими брандерами.

Успевшие высадиться на берег французские и турецкие пехотинцы ночь провели возле деревни Кюнтоуган, поскольку горящие кварталы Евпатории не вызывали сильного желания становиться там на постой. С минимальным количеством палаток и продовольствия, французские солдаты глухо ворчали на недосмотр своего начальства, из-за которого они были вынуждены проводить ночь под открытым небом, вместо теплых квартир жителей Евпатории.

Неприятельская армада только-только забылась тяжелым сном, а со стороны моря к ней приближались мстители, готовые отдать свои жизни, ради возможности нанести врагу коварный удар. Силуэты вражеских кораблей хорошо просматривались на фоне занимающегося рассвета и, качнув на прощание, друг другу бортами, капитаны повели свои корабли в первую и последнюю  атаку.

Получив в свое распоряжение таранный брандер, мичман Бутузов с большим вниманием и осторожностью, смотрел на силуэты вражеские корабли, старательно выбирая главную цель своей атаки. Как и всем командирам брандеров, Бутузову непременно хотелось атаковать либо парусный линейный корабль или либо винтовой корвет, однако, не имея мин на борту брандера, мичман прекрасно осознавал иллюзорность своих намерений. Главной его целью были парусные фрегаты, на которых находились ещё не успевшие съехать на берег солдаты. Определить это на глаз было почти невозможно и потому, несмотря на распиравший его грудь охотничий азарт, подобно хищному зверю, мичман стал осторожно приближаться к стоящим на якоре кораблям противника.

Если идущий головным Бутузов был вынужден проявлять осторожность, то у лейтенанта Корфа руки были полностью свободны. Его пароход был оснащен минами, что позволяло Корфу атаковать любую цель, что он и незамедлительно сделал. Ещё только приблизившись к вражеской армаде, его хищный взгляд выхватил из общего числа кораблей британский винтовой корвет, стоявший в боевом охранении эскадры. Без всякого колебания, Корф повернул свой пароход в его сторону, держа курс на столкновение.

Заметив маневр Корфа, британцы вначале пытались отчаянно сигнализировать неизвестному пароходу, об опасность производимых им действий, однако это не дало никаких результатов. Задорно дымя трубой, пароход приближался к корвету все ближе и ближе, упорно не желая менять свой курс. Расстояние между судами неуклонно сокращалось, враждебность намерений незнакомца стала очевидна и только тогда, с корвета, по нему нестройно ударили пушки.

Расчет Ардатова на то,что попасть в быстро движущий пароход из корабельных пушек было очень трудно, полностью оправдался. К тому же спешка и торопливость комендоров, лихорадочно наводивших жерла своих пушек на внезапно объявившегося врага, свели результативность их стрельбы к нулю. Выпущенные с корвета ядра легли далеко в стороне от брандера, не причинив ему абсолютно никакого вреда.