Восточней Востока

Я тотчас вспомнил газетную статью «Правые студенческие группы консолидируют позиции». Газета «Йомиури» (номер от 1 июля 1969 года) насчитывала в этой статье около двадцати пяти наиболее приметных правых студенческих организаций: Федерация студенческих ассоциаций, Японский студенческий альянс, Японский студенческий конгресс, Национальный совет связи организаций студенческого самоуправления, Национальный совет студенческих организаций, Национальный студенческий конгресс обороны, Национальный студенческий конституционный конгресс и другие. Названия «Японский», «Национальный» или даже «Всеяпонский» в данном случае никого не должны смущать: в каждой из этих организаций может насчитываться не более нескольких десятков членов, а в общей сложности около пяти тысяч, но цели у них далеко идущие и вполне определенные. Первым пунктом программ является воинствующий антикоммунизм, вплоть до так называемого неорасизма, каким-то образом противопоставляемого довоенному ультранационализму. Некоторые из правых организаций проповедуют возврат к довоенной «конституции Мэйдзи» с ее узаконением культа императора. Существующая конституция, в особенности знаменитая и беспрецедентная девятая статья, заключающая в себе торжественный отказ от войны как средства разрешения международных споров, равно как и от создания армии, вызывает постоянные нападки правых. Иные из них даже критикуют на свой лад военный союз с США — в том смысле, что пора, мол, Японии осуществить свое право на создание собственных достаточно мощных вооруженных сил, чтобы впредь полагаться на себя. У правых — свои лозунги, свои демонстрации. В старинном Киото я как-то видел демонстрацию правых. Она была не чисто студенческой. Ио улицам чинно шествовали пожилые респектабельные господа, степенные дамы в кимоно. Были, однако, и молоденькие симпатичные девушки — у реакции, как выяснилось, далеко не всегда ярко выраженная свирепая внешность. А впереди с высоко поднятым национальным флагом шествовал рослый красавец в студенческой тужурке — нежная смуглота щек, сумрачный пламень в глубине больших черных глаз…

«Национализм — главная нота в новой волне студенческого движения», — писал публицист Кёяки Мурата в газете «Джапан таймс» уже позднее, в августе. Скорее всего, это сказано слишком категорично, но отнестись с полным пренебрежением к этой оценке было бы, наверное, ошибкой.

Левых различного толка несравненно больше, чем правых.

Но если у правых в последнее время наметились тенденции к объединению сил, то у левых, скорее, обратное.

«Растет вражда между Японской компартией и ультралевыми студентами», — радовалась «Джапан таймс» еще в июне 1969 года.

Как ни трудно разобраться в мешанине оттенков и пестроте групп, нельзя не заметить, что роль, которую играют ультралевые, порой двусмысленна и коварна. На живописание их художеств пресса всегда особенно щедра, не скупо даются и иллюстрации. В этом не так уж трудно угадать определенный расчет. Мне приходилось слышать догадки, что наиболее «яркие» бесчинства ультралевых поощряются, если не инспирируются полицейскими властями. Цель простая: дискредитировать студенческое движение, в том числе и прежде всего то действительно серьезное и здоровое, что в нем есть. Напугать обывателя — и даже не только стопроцентного обывателя, но и просто рядового гражданина, который отправил сына учиться в университет, тратит на его содержание деньги, а сын, вместо того чтобы учиться, бегает по улицам в мотоциклетном шлеме! И даже когда на первых порах родители понимают сына, в чем-то сочувствуют ему — их понимание и сочувствие могут перейти наконец в раздражение, если каждый день убеждать их, что студенческие беспорядки — это лишь проявление неконтролируемой страсти к разрушению…

Борьба продолжается. Активисты собирают подписи под воззванием о запрещении атомного оружия

Публицист Хисао Ока пишет в сборнике «Новая Япония», выпущенном издательством «Майнити» к открытию «ЭКСПО-70», что в начале событий правительство до поры до времени «уважало принципы академической свободы и заняло позицию «поживем — увидим», до тех пор пока публика не стала спрашивать: что же собирается правительство делать по поводу студенческих волнений?.. Такие голоса, — продолжает Ока, — усиливались по мере интенсификации событий…»

В одной из газет было напечатано читательское письмо, автор которого, возмущаясь «либерализмом» властей по отношению к бунтовщикам-студентам, призывал брать пример с такой «передовой и цивилизованной страны нашего времени», как… Южно-Африканская Республика! Вот уж где, мол, проблема общественного порядка и спокойствия решена идеально…

Это письмо — и средство пропаганды, и результат ее.

Оно знаменательно.

То, что я начал с противоречий и слабостей молодежного движения и уделил им столько места, вовсе но означает, что я не увидел в его рядах отличных парней и девушек честных, смелых, самоотверженных, мыслящих, желающих добра миру и своей родине.