Восточное путешествие

— А это еще что за букашка? — спросил он, наставляя на меня свои страшные усищи длиной с абордажную саблю.

Клянусь семью святыми мышами, вторых таких усов я не встречал за всю свою жизнь. Я невольно сделал шаг назад, как будто мой грозный противник действительно мог проколоть меня ими.

— В самом деле, кто вы такой, сударь, и по какому праву вы вмешиваетесь? — подал голос один из приятелей верзилы, вставая из-за стола.

Он доставал своему другу до плеча, но, тем не менее, тоже выглядел довольно воинственно. Только теперь я обратил внимание, что на моих противниках были не только такие же шляпы, что и у меня, но и такие же мундиры и ботфорты.

Я назвал свое подлинное имя и титул, добавив, что я целиком и полностью к услугам своих новых знакомых.

Услышав мое имя, приятели недоуменно переглянулись.

— С кем имею честь? — спросил я в свою очередь.

— В гвардии Его Величества меня знают под именем Фромаж, — вежливо ответил второй мышкетер, — а это мои друзья, Сассенаж, — он указал на верзилу, — и Шабишу.

Мы вежливо поклонились друг другу.

Тут я заметил, что в комнате вдруг стало как-то непривычно тихо. Слышно было лишь как потрескивают дрова под вертелами. Потом раздался звук отодвигаемых стульев, за которым последовал стук каблуков по каменному полу.

— Граф N? — спросил вежливый голос за моей спиной.

Я обернулся и узнал одного из господ, кутивших в компании товарищей в противоположном конце комнаты. На нем тоже был костюм королевского мышкетера, однако я успел отметить про себя, что его мундир был обшит не золотыми, а серебряными галунами.

— Он самый, — ответил я, не переставая удивляться.

— В таком случае пожалуйте вашу шпагу, сударь. Именем короля, вы арестованы.

Это было сказано таким тоном, что я невольно потянулся за шпагой, чтобы выполнить полученный приказ. Но тут неожиданно вмешался Фромаж.

— Боюсь, что вы опоздали, Бофор, — сказал он с ухмылкой. — Мы первыми заметили Его Светлость и, следовательно, право ареста принадлежит нам. Мы сами препроводим его в тюрьму.

— Вы блефуете, Фромаж, — ответил тот, которого назвали Бофором. — У вас нет разрешения на арест беглого преступника, потому что это разрешение у меня, и я получил его из лап самого короля. Потому отойдите в сторону и не мешайте отправлению правосудия.

— С разрешением или нет, но так просто мы вам его не отдадим, — сказал Фромаж, обнажая шпагу. Настоящую.

Его товарищи последовали его примеру.

— Господа, господа! — раздался умоляющий голос хозяина заведения. — Пожалуйста, только не здесь. Если вы надумали выяснять отношения, хотя бы выйдите на улицу.

Но его никто не слушал. Тогда обладатель коллекционного бургундского переключил свое внимание на меня.

— Не угодно ли Вашей Светлости заплатить за вино прежде, чем вас арестуют? Я понимаю, вы не успели его попробовать, но ведь бутылка-то уже откупорена.

Видя, что я не реагирую — мои глаза были прикованы к участникам предстоящего поединка, причиной которого была моя скромная персона, — он молитвенно воздел лапки к прокопченному потолку и запричитал: «Сжальтесь над бедным трактирщиком!», но тут его оттеснил верзила Сассенаж.

— Бегите, граф, спасайтесь! — протрубил он мне на ухо. — Мы их задержим.

От такого неожиданного поворота дела я совершенно опешил. По своему истолковав мою нерешительность, гигант, прикрывая меня своим мощным торсом, стал подпихивать меня по направлению к двери.

— А вино? Кто заплатит мне за вино? — продолжал хныкать хозяин, бросаясь за нами вслед.

Я сунул лапу в карман и, нащупав там несколько монет, не глядя, швырнул их владельцу трактира. В следующий момент я почувствовал, что лечу. Это Сассенаж, решив придать мне ускорение, легонько пнул меня пониже спины. Но, видимо, он не рассчитал свою силу, потому что я, не удержавшись на ногах, приземлился на булыжную мостовую.

— Скорее же, черт вас побери! — услышал я за спиной громоподобный голос.

Поднимаясь, я краем глаза успел заметить огромную фигуру Сассенажа, яростно парирующего удары троих мышкетеров, которым он пытался преградить путь. На долю господ Фромажа и Шабишу оставались еще трое. Помочь я им ничем не мог, поэтому, не долго думая, припустил в направлении, заданном мне пинком. В этот момент я знал только одно: меня собираются арестовать и я должен бежать. Кому я не угодил и в чем провинился, — все эти вопросы я отложил на потом.