Восточнославянская этнография

2) ячменем в Великой и Белой России и в Болгарии (22, с. 21; 203, с. 19; 3, с. 42);

3) овсом в Великой, Малой и Белой России, большею частью в чистом виде, иногда вместе с водой (66, с. 361; 209, с. 33; 225, с. 106);

4) льняным и конопляным семенем, по свидетельству Олеария, в XVII столетии на княжеских и боярских свадьбах (138, с. 60); в настоящее время — в некоторых местах России;

5) орехами в Малороссии и Угорской Руси (66, с. 361; 40, 4, с. 420);

6) мелкими деньгами как позднейшей заменой хлебного зерна в Великой и Малой России и в Болгарии (203, с. 15, 19);

7) хмелем на старинных княжеских и боярских свадьбах (160, с. 3, дополн. с. 26); в настоящее время — в Великой, Малой и Белой России и в Руси Угорской (53, с. 49; 172, № 15; 3, с. 54; 40, 4, с. 408).

То обстоятельство, что в свадебных обрядах хмель иногда заменяет хлебное зерно, можно принять за свидетельство исключительного положения хмеля в Древней России. Еще в 1766 г. Линней в статье «Necessitas historiae naturalis Rossiae» утверждал, что хмель в Западную Европу проник из России во время Великого переселения народов. Древним народам хмель был неизвестен. Мнению Линнея не противоречит обстоятельство, что в западных памятниках хмель упоминается немного ранее, чем в памятниках русских, — обстоятельство, объяснимое сравнительно поздним возникновением в России письменности. В «Polyptychon’e» Ирминона, аббата С.-Жермен-де-Пре, составленном в первых годах IX века, еще до смерти Карла Великого, часто упоминаются подати хмелем, который в подлиннике называется «humolo», «humelo umlo» и два раза «fumlo» (37, с. 283). Самый звук этого слова указывает на его славянское происхождение. По-видимому, хмель от славян перешел к немцам и уже в Германии получил латинское название «humulus». В Первоначальной летописи хмель упоминается под 985 г.: «И реша Болгаре (дали великому князю Владимиру клятву): „Толи не будеть межю нами мира, оли камень начнеть плавати, а хмель почнеть тонути“» (99, с. 82). В начале XII в. Зонара уже упоминает о хмеле как опьяняющем напитке у славян, что свидетельствует о древности славянских слов «хмельный» («пьяный»), «охмелеть» («опьянеть»). Первое документальное свидетельство об осыпании молодых хмелем относится к 1526 г. За исключением свадьбы, где хмель употребляется как замена или дополнение хлебного зерна, хмель в народных обрядах почти совсем не встречается. Не вошел хмель и в народные рассказы и повести, если не считать старинной повести о высокоумном хмеле, имеющей отпечаток книжности, искусственности.

У сербов и хорватов сочельник называется «баден дан, баден вече» потому, что в этот день вечером жгут бадняк (свежепринесенное из леса полено, преимущественно дубовое. — Ред.). В этот день многие рубят бадняки до солнца, посыпавши их сначала зерном и сказавши: «Добро ютро и честить ти бадни дан!» В Герцеговине, где избы большие, бадняки так велики, что их ввозят в избу на паре волов. В других местах сам хозяин вносит их в избу непременно после сумерек. Войдя в избу, хозяин говорит: «Добар вече и честит вам бадан дан!» В ответ на это кто-нибудь из мужчин, находящихся в избе, посыпает его зерном и говорит: «Дао ти Бог добро сретни и честити!» В Славонии бадняки горят в течение первых двух дней Рождества. На огнище кладется сначала большой бадняк впоперек, потом на него — пять меньших. В первый день Рождества утром прежде всех является в дом полажайник. В рукавице несет он зерно, которым посыпает находящихся в избе, сказавши предварительно: «Христос се роди!» Из избы кто-нибудь посыпает его и отвечает: «Воистину роди!» Тогда полажайник «скреше бадняке», т. е. берет ожег (ватраль) [т. е. кочергу. — Ред.], бьет им бадняки так, чтобы сыпались искры, и говорит: «Столько (сколько искр) волов, столько коней, столько коз, столько овец, столько свиней, столько ульев, столько счастья и благополучия». Потом он загребает золу на очаге и кладет туда несколько медных монет. Замечательно сходство сербского бадняка с французским la souche de Noel, доказывающее, что эти обычаи древнее выделения славянского племени. Во Вьене (Vienne) сам хозяин в присутствии домочадцев посыпает бадняк солью, которую можно рассматривать как замену хлебного зерна, и кладет бадняк на очаге, где он горит в течение трех дней праздника (149, с. 1–4). В Малороссии 1 января перед литургией мальчики ходят «по хатам засивать». Они набирают в мешок или «рукавицю» (перчатку) смешанных зерен: ржи, пшеницы, гороху, проса и в каждом доме обсыпают этими зернами хозяина и хату, приговаривая: «На счастье, на здоровье, та на нове лито; роды, Боже, жито, пшеницю и всяку пашныцю; добри день, будьте здоровы, з новым годом!» Главного засевальщика приглашают сесть на лавке, говоря: «Сядь же у нас, та посидь, щоб все добре у нас садилось: кури, гуси, качки, рои и старосты» (204, 3, с. 1). Обыкновение это распространено во всей Малороссии, встречается даже в больших городах.