Восточные единоборства

После такой тренировки ниндзя становился прекрасным психологом и первоклассным гипнотизером и без труда усыплял одного или нескольких противников, даже мог взглядом обратить врага в бегство. Чувствуя мысли и намерения людей на расстоянии, он не терялся в окружении нескольких врагов и сохранял спокойствие и хладнокровие, вселяя в них неуверенность и страх и получая значительное преимущество еще до столкновения.

Подготовка заканчивалась в 15 лет — ученик сдавал экзамен по всем дисциплинам и посвящался в ниндзя.

Затем ему вручали личное оружие и униформу — бесформенный черный балахон с капюшоном и черную маску.

Одежда эта не только устрашала врагов (давно замечено, что черный цвет оказывает сильное психологическое воздействие), но и лишала человеческую фигуру привычных очертаний, делала ее неприметной, благодаря чему ниндзя могли сливаться со стенами и растворяться в темноте. И — начиналась взрослая жизнь, прожить которую до конца удавалось немногим. Жизнь, в которой постоянными были только три величины — тренировка, опасность и готовность к бою.

Вообще-то надо отметить, что ниндзя старались боя избегать — у них были иные цели и задачи. Им поручали выкрасть важный документ или похитить князя, подслушать разговор или убить военачальника, совершить диверсию или провокацию — словом, вещи, справиться с которыми обычному человеку чаще всего не под силу.

Выполнив задание, ниндзя умело уходил от погони, используя искусство маскировки, например отвлекающие поджоги.

А если все-таки дело доходило до боя, он был страшен и беспощаден — здесь ему было не до самурайского этикета, не до обмена любезностями с противником, так что ценил он не красоту, а эффективность, тем более что в случае захвата в плен его ждала страшная, мучительная смерть. По преданиям, один ниндзя стоил в открытом бою двадцати и больше хорошо обученных воинов, и, видимо, это не преувеличение. К тому же дрался он не по привычным канонам, а постоянно меняя позицию, совершая головоломные прыжки, используя свое страшное оружие. Так что проще было дать ему свободно уйти, нежели вступать с ним в схватку, которая еще неизвестно, чем закончится. Ну а когда ниндзя все же терпел поражение и попадал в плен, врагам не удавалось выведать у него ни слова — он стойко умирал под жестокими пытками, еще больше усиливая их страх и уважение.

Подготовка ниндзя не заканчивалась и после обряда посвящения предела совершенству в ниндзюцу не было.

Помимо тренировки физической и психологической шло изучение философии, овладение различными амплуа — бродячего монаха, фокусника или путешествующего богатого повесы. Их врагам грозила постоянная опасность — любой человек мог оказаться переодетым ниндзя, и охотник мог легко стать жертвой. Да так это чаще всего и бывало.

Те, кто называют ниндзя наемными убийцами, обвиняют в кровожадности, несправедливы к ним. Далеко не всегда они убивали тех, кто оказывался на их пути, а просто использовали гипноз или нажатие на ту или иную точку, просто отключая человека и сохраняя ему жизнь.

И выполняли ниндзя свою нелегкую работу просто потому, что ничего другого не умели, они выросли в клане, который дал им соответствующую подготовку, и его законам были обязаны подчиняться. А само руководство клана было заинтересовано не столько в деньгах, сколько во влиянии, в том, чтобы занять на политической арене как можно более высокое положение. И в самом деле — зачем много денег людям, живущим в лесах и горах?

Увы, ниндзя не удалось восстановить былой авторитет, вернуть себе прежние позиции. Вначале им помешало предательство Токугавы, а потом — история. История, в которую они канули и растворились…

Впрочем, как сообщают в своей книге «Совершенно секретно» В. Кассис и Л. Колосов, в японской префектуре Мае расположена единственная школа ниндзюцу, а настоящих специалистов в этой области на апрель 1977 года насчитывалось 59 человек. Сложно как-либо прокомментировать эту информацию, но в любом случае речь идет о ниндзя легальных, то есть фактически «полуниндзя».

И чем они занимаются, насколько велико их мастерство — мало кому известно.

Существует и Международная федерация ниндзюцу, но, судя по рассказам тех, кто сталкивался с представителями этой организации (в частности, единственным в нашей стране специалистом международного класса в области джиу-джитсу Иосифом Линдером), они лишь играют в ниндзя, хотя и носят их имя и униформу.

Высшим искусством ниндзя считалось «искусство видимых людей» — жить в миру обычной жизнью, оставаясь при этом ниндзя, но так, чтобы никто не догадался, кто ты такой на самом деле. Жить среди изученных, понятых, но так и не принятых тобой людей с их странной философией, обычаями и привычками, совмещая мирские заботы с тщательным соблюдением своих канонов.

Жить и вспоминать рассказы отца и деда о славном прошлом, которое никогда уже не вернется. И лишь по ночам доставать из тайника фамильный черный балахон и разворачивать его с учащенным биением сердца…