Восточные размышления. Сборник статей и интервью 1991-2003

Что сделал прокурор Снежко для получения актов и установки фамилий этих польских соучастников катынского преступления?

Человеческое лицо России

Осталась еще задача достойно, с почестями перезахоронить останки подло загубленных жертв. На суверенной российской территории полякам предстоит проведение работ по поиску и вскрытию расстрельных ям, покрытых землей и лесом, а также идентификации польских останков.

Это задание доверили Совету по охране памяти борьбы и мученичества под руководством Станислава Броневского. Совет, поддерживаемый Федерацией катынских семей (польск. Federacja Rodzin Katyńskich), поставил себе конечной целью создание мемориальных комплексов на кладбищах в Катыни, Медном и Харькове. Деятельность Совета продвинулась вперед, когда в 1993 году его секретарем стал 29-летний историк Армии Крайовой Анджей Пшевозник. Его самоотверженность, энергия и способности к убеждению, при совершенном отсутствии давления, ничего бы не дали, не получи он согласия и сотрудничества центральных и местных российских властей. Задание, казалось бы, невыполнимое, поскольку ни одна нация в мире охотно не признается в поступках, которые влекут на нее позор. Скорее, о них забудут, чем станут увековечивать места преступлений и о них распространяться («не плюй в свой колодец»).

Пшевозник и его команда встретились с яростным сопротивлением наследников КГБ и СССР, но также с пониманием и доброжелательностью местных жителей, представителей районных властей в Смоленске, вицегубернатора Твери Вячеслава Подьячева, а также многих журналистов, добросовестно повествующих о катынских делах. Польская сторона столкнулась также с требованием, что кладбище и памятник жертвам сталинских преступлений должен быть общий для всех погибших, не учитывая их национальности, то есть не только для поляков, но также для русских, украинцев и всех убитых и похороненных в этих местах. Слов признания заслуживает также итоговое согласие российских властей на то, чтобы кладбище на месте казни польских пленников стало польским воинским мемориалом.

Из польских намерений ничего бы не вышло, если бы не поддержка, оказанная Анджею Пшевознику заместителем министра культуры правительства Российской Федерации Вячеславом Брагиным, которого назначили российским представителем по вопросам Катыни. В интервью «Gazeta Wyborcza» (3 ноября 1997 года) Брагин заявил, что очистка совести России от катынского преступления стала миссией его жизни. «Как русский, — сказал он, — я больше всего заинтересован в том, чтобы Россия показала свое человеческое лицо». В прошлом году Брагин был уволен со своего поста. Светлана Филонова, журналистка еженедельника «Россия», в статье «Катынской мерой», которая вышла на польском языке («Więż», февраль 1996), написала, что «не может быть никакого очищения, «пока мы сами не соскребем с себя кору нераскаянных грехов и страшных ошибок, которая нарастала на нас веками».

Польский долг благодарности

Три года назад Брагин утверждал, что Катынь и Медное стали для россиян чертой, разделяющей их страну на две части: демократов и коммунистов. K демократической части принадлежат те, кто открыто признает, что польских пленников уничтожило НКВД. К лагерю противников демократии — те, кто хочет об этом забыть и правду заглушить.

Итак, у России два лица. Одно — ужасное, нечеловеческое и преступное, которое проявилось в Катыни, Медном и Харькове, а сегодня заново проявляется в Чечне. И есть второе, которое мы видим в героическом признании лжи собственного прошлого и очищении своего народа от совершенных преступлений. Можно двояко рассматривать россиян: как виновников Катыни или как товарищей в беде и жертв той же самой нечеловеческой системы. Ведь останки убитых по приказу Сталина русских перемешаны или соседствуют с могилами поляков.

Если мы хотим для себя и других людей, без учета их национальности и вероисповедания, лучшего будущего, мы должны показывать тем, кто борется за лучшее лицо России, свои признание, поддержку, благодарность и память. Мы должны им помогать и оберегать их от опасностей, возникающих сегодня над их головами.

Опасность становится реальной в момент, когда человек, воспитанный в школе преступлений и лжи, какой была и есть КГБ, получает всеобъемлющую власть над российским великаном. Во времена Советского Союза мировая известность спасла Солженицына, Сахарова, Гинзбурга и других. Единственным щитом, каким можем мы заслонить наших российских друзей, может быть только признание их героической борьбы за человеческое лицо России. Мы можем привлечь к этому внимание мира.

<...>

III. Украина

Польза общественной дипломатии

«

Gazeta Wyborcza», 17 декабря 2001, №294