Восточные сладости (СИ)

Вечерние танцы были довольно демократичны: высокий сутулый помощник капитана вполне мирно пригласил на танец Улуф, а простой матрос — Джанну. Зобейда танцевала с Хамидом иль Хамидом и даже немного улыбалась, слушая его экспрессивную речь. Правда, кумушки, намертво засевшие на диванах, пристально следили, чтобы неженатые пары не касались друг друга более, чем кончиками пальцев.

Свет в зале понемногу приглушался, музыка становилась тише. Наконец Орам объявил о завершении мероприятия и счастливо сбежал, утаскивая за руку жену. По дороге они встретили немало парочек, целующихся в полумраке коридоров. Молодые супруги, хихикая, как подростки, порой сами задерживались для жарких объятий и нежных поцелуев.

Одна из особенно упертых матрон даже попыталась прочесть юным нахалам лекцию о нравственности, пока не разглядела, кто перед ней. Извинения и причитания заставили Орама подхватить жену на руки и бежать в каюту со всех ног.

Амина лишь восторженно смеялась и нашептывала ему на ухо, как она им гордится.

На утреннем совещании Орама ждала засада: активное обсуждение очередной политической провокации. Механик и два матроса подрались в машинном отделении большого корабля колонистов — «Принцессы Кордовы». Казалось бы — мелочь, в длинном пути случается и не такое, но беда была в том, что матросы с Хеврона.

Теперь представитель Кордовы требовал личного участия Орама в расследовании, санкций по отношению к Хеврону и длительных переговоров на борту «Принцессы Кордовы» — флагмана кордианской части флотилии.

С совещания будущий губернатор просто ушел, сославшись на срочный вызов. Ему требовалось время на обдумывание ситуации. Засада для юного бея была не только в политическом перетаскивании одеяла между Кордовой и Хевроном.

Амина вернулась в каюту как раз вовремя, чтобы выслушать переживания мужа.

Две планеты редко сталкивались в своих интересах, а потому маловато знали о тактике друг друга, а вот Ораму приходилось иметь дело с представителями обеих культур.

— Понимаешь, моя Амина, кордианцы среди торговцев и политиков славятся как большие любители интриг и семейственности. У них принято не просто поддерживать близких, а буквально проталкивать вперед. При этом поднявшийся ввысь никогда не забудет и не оставит родственников. Ему просто не позволят.

Амина сосредоточенно слушала.

— Крупнейшие политические и аристократические кланы этого словно присыпанного кирпичной пылью, мира столь часто вступают в близкородственные браки, что теперь предпочитают вводить в семью инопланетников с хорошими перспективами, — сказал Орам. И огорченно добавил: — А я теперь как раз такой инопланетник с хорошими перспективами и политическим весом. Они наверняка имеют на меня виды и будут провоцировать конфликты, пока не получат то, на что рассчитывают.

— А Хеврон? — спросила Амина, отщипывая крупную зеленую ягоду винограда и задумчиво отправляя ее в рот. Ее беспокоила искренняя тревога в голосе мужа.

— Хеврон славится тишиной, — ответил Орам и тоже потянулся к винограду. — Ни крупных политических катаклизмов, ни бунтов, ни войн — подумаешь, время от времени особенно громкоголосых лоббистов находили уснувшими навечно… А сколько несчастных случаев с летальным исходом происходило в провинции! Аристократия, которая была недовольна правлением Равного Солнцу, исчезла на глазах! Сплошные несчастные случаи. Но внешне все тихо, мирно, с долгим взглядом на табуны, несущиеся в степи.

Амина только вздохнула:

— Я постараюсь не мешать тебе, супруг мой. Если нужна будет помощь — скажи.

Орам улыбнулся и потянулся к жене с поцелуем:

— Ты уже помогаешь мне, звезда моя.

«Сладкие ягоды, сорванные с губ любимой, становятся слаще», — сказал поэт, и Орамазад ильдур Азилла лично убедился в этом.

Предвидя политические дрязги Орам и Зобейда еще на Гай-Нодир просеяли списки пассажиров других кораблей. Не зря они скрывали свадьбу от посторонних, не зря таили мужей Улуф и Джанны. В политический брак могут вступать не только принцы, но и принцессы.

А несчастный случай уравнивает всех.

После разговора с матерью, Орам вспомнил, что на той самой «Принцессе Кордовы» они обнаружили некую юную особу, обозначенную как «специалист по связям с общественностью», донью Марисоль дель Суэйро.

Запустив стандартный поиск в сети, Орам рассмотрел два десятка фотографий милой девушки в белых платьях и кружевных мантильях.

А вот Зобейда, пообщавшись с пожилыми кордианками за чашкой кофе и апельсиновым ликером, узнала гораздо больше.

Донья Марисоль происходила из весьма родовитой, хотя и обедневшей семьи. Кроме того, она приходилось двоюродной племянницей супруге нынешнего главы правящего клана Кордовы.

То есть девушка знатна, хороша собой и образована, но бедна, словно церковная мышь. Родственники, несомненно, помогли ей собраться в столь дальнее путешествие с туманными перспективами не просто так. В случае успеха матримониальных планов они напомнят о своем участии.