Восточные славяне в VI-XIII вв.

Таким образом, Гнездово является памятником одного из торгово-военных и ремесленных центров древней Руси IX — начала XI в. Его образование здесь далеко не случайно. На Днепре в Гнездове находился узел путей, расходящихся в разных направлениях: на юг — по Днепру, на север — через Ловать и Волхов к Ладоге и далее в Балтийское море (летописный путь «из варяг в греки»), а также на запад — по Западной Двине — и на восток, где вскоре начинался Волжский путь. По территории Гнездовского комплекса памятников течет р. Ольшанка, впадающая в Днепр. Это было начало пути из Днепра в Двину посредством системы волоков (Лебедев Г.С., Булкин В.А., Назаренко В.А., 1975, с. 166–170). Следовательно, Гнездово занимало выгодное географическое положение, являясь связующим звеном на торговых путях между странами Восточной, Северной и Западной Европы с Византией и Востоком.

Начало функционирования пути «из варяг в греки», связавшего Северную Европу с Причерноморьем и Восточным Средиземноморьем, относится к IX в. Уже в VIII в. в начале пути в низовьях Волхова (Ладога) и у его истоков (Рюриково городище) возникают протогородские поселения. К палачу IX в. относится и возникновение Гнездовского поселения. Интересно, что из десяти древнейших русских городов, названных в летописях в связи с событиями IX в., пять (Ладога, Новгород, Смоленск, Любеч и Киев) находились на Днепровско-Волховском пути. Византиец Константин Багрянородный в трактате об управлении империей называет города Немогардас (Новгород), Милиниска (Смоленск), Телюцы (Любеч), Вышеград (Вышгород), Витачев и Чернигога (Чернигов).

С X в. Днепровско-Волховский путь становится оживленной магистралью внутренней и международной торговли. Византийские товары и монеты этим путем достигают Северной Европы (юго-восточная Прибалтика, земли поморских славян, Фепно-Скандинавия). Наоборот, с севера на юг этим путем в древнерусские земли доставляются скандинавские вещи и продукция западноевропейских ремесленников. Для молодого древнерусского государства это был основной путь сообщения, который связывал северные земли с Киевским Поднепровьем и, таким образом, объединял все области восточнославянских племен. Одновременно этот путь стал торной тропой для славянских дружин и варяжских наемников, рвущихся за богатой добычей в Византию.

Не вызывает сомнения смешанный этнический состав населения Гнездова в IX–X вв. Уже В.И. Сизов утверждал, что население здесь было разноплеменным, но в нем преобладали кривичи. Об этом свидетельствуют и абсолютное тождество многих Гнездовских курганов с синхронными кривичскими погребальными насыпями Смоленского Поднепровья, и распространенность исключительно славянской глиняной посуды в курганах Гнездова. Смоленские кривичи, как отмечалось выше, сформировались в условиях взаимодействия расселившихся здесь славян с местным балтоязычным населением. Поэтому вполне объяснимы в некоторых Гнездовских курганах балтские культурные особенности. Не исключено, что среди курганных захоронений есть и собственно балтские, поскольку в IX–X вв. процесс славянизации местного населения еще не был завершен (Шмидт Е.А., 1970в, с. 102–108).

В составе гнездовского населения имелась еще третья этническая группировка — выходцы из Скандинавии. В конце XIX и в первой половине XX в. в научной литературе по вопросу о роли норманнов в истории древней Руси высказывались две противоположные точки зрения. Одна группа ученых — норманисты, в числе которых были такие крупные ученые, как Т. Арне и А.А. Спицын, утверждали, что Гнездовский могильник, как и подобные ему древнерусские кладбища со скандинавскими элементами, свидетельствуют о размещении на восточнославянской территории варяжских колонии. На этом основании делались выводы о сильном скандинавском воздействии на культуру и ремесленное производство, а также на развитие торговли и экономики древней Руси, и о создании норманнами самой русской государственности. Другая группа исследователей, в числе которых находилось большинство советских археологов, высказывала и пыталась обосновать антинорманистские взгляды.

В последние десятилетия дискуссия вокруг проблемы варягов в истории древней Руси приняла спокойный характер, поскольку археология накопила огромное число фактов для разрешения этой темы. Исследования Б.А. Рыбакова и его последователей в области древнерусского ремесла, научный анализ всех сторон многогранной культуры восточного славянства убедительно показали, что формирование и эволюция культуры, ремесла и экономики древней Руси обусловлены внутренним развитием общества и независимы от инфильтрации скандинавов в Восточную Европу.

Археологические материалы показывают, что на восточнославянской территории не было ни одного крупного поселения, основанного выходцами из Скандинавии. Во всех случаях последние оседали на уже существующих поселениях, принадлежащих местному населению. Постепенно норманны растворялись в его среде. Так было и в Гнездове.