Восточные страсти

Он провел их в гостиную, где стояла старая, потертая мебель на вылинявшем, видавшем виды ковре, и настоял на том, чтобы они сняли пальто. Слышно было, как гремит и звенит посуда в соседней комнате. Потом в гостиную зашла неряшливого вида женщина средних лет, в грязном чепце и засаленном фартуке. Она несла поднос с чайником и двумя пустыми чашками с отколотыми краями. Она поставила поднос на стол и, ни разу не взглянув на дам, разлила им в чашки чаю. Руфь долго изучала свою чашку, но потом, решив, что она все-таки достаточно чистая, глубоко вздохнула, подняла ее и сделала глоток. Чай оказался на удивление крепким и имел горьковатый привкус.

Роско Уинклер, удовлетворенно пыхтя, вошел в комнату.

— Вы обе сюда пришли по медицинскому поводу? — спросил он, потирая руки.

Элизабет, не в состоянии проронить ни слова, покачала головой.

— Ага, дайте-ка я сам определю, кто из вас нуждается в моих услугах…

Элизабет решила, что с нее довольно.

— Пациентка здесь я, — объявила она. — Мне сказали, что вы выполняете платные операции определенного рода и что все будет сделано быстро и аккуратно.

— Все именно так, сударыня, — осклабился Уинклер. — Будете довольны. Если желаете, можем приступить к делу прямо сейчас.

Перспектива безотлагательной операции могла напугать кого угодно. Руфь с трудом подавила спазмы в горле.

Элизабет издала глубокий вздох.

— Сколько времени это занимает?

— Все делается так быстро, что вы и моргнуть не успеете, как все будет готово, — заявил Уинклер. — Потом я рекомендую своим пациенткам передохнуть часок, а дальше вы свободны.

— И все? Так просто?

— Вокруг этого дела развели слишком много шума, — бойко подтвердил он, — однако все во много раз проще, чем утверждает большинство моих коллег по медицинской профессии.

Руфь охватила стойкая неприязнь к этому неопрятному человеку, столь небрежно рассуждающему о «медицинской профессии».

— Стоить это будет вам, — живо продолжал он, — три гинеи. Деньги заплатить можно сейчас.

Элизабет открыла кошелек и вынула оттуда несколько монет. Она прекрасно понимала, что последний шаг сделан. Одну за другой он попробовал монеты на зуб и с видимым удовлетворением бросил их в карман.

— Идемте со мной, — скомандовал он и, чуть раздумав, добавил: — И ваша подруга тоже может зайти, если желает.

Они последовали за ним по длинному коридору в большую угловую комнату, которая благодаря своему положению была светлее чем остальные. В ней стоял большой деревянный стол, видимо, перенесенный сюда с кухни. К нему было приделано странное приспособление, похожее на стремена. В углу комнаты кучей были навалены тряпки.

Уинклер подошел к шкафу с выдвижными ящиками, вынул вместительный бокал, дунул на него пару раз, чтобы слетела пыль, и налил какой-то бесцветной жидкости из бутылки.

— Вот, — приказал он, — выпейте это.

Элизабет поднесла к лицу бокал, и ее лицо обдало едким, грубым запахом спирта. Дурнота поднялась к горлу.

— Что это такое?

— Джин, — коротко сказал он. — Поверьте, скоро вы будете рады, что выпили его. Так что делайте, как я говорю, и выпейте все до дна.

Она взяла себя в руки, потом задержала дыхание и выпила все содержимое бокала одним залпом. Краска отхлынула от ее лица, и несколько мгновений она стояла в каком-то оцепенении; потом постепенно кровь опять стала приливать к лицу, и щеки ее порозовели.

Он подошел к двери и громко прокричал:

— Миссис Райдер! Все вас ждут!

Неряшливая женщина, которая приносила им чай, торопливо вошла в комнату, отирая руки о засаленный фартук.

Роско Уинклер похлопал по столу.

— Поднимайтесь сюда, — сказал он, — ложитесь, пожалуйста, и поставьте ноги вот на эти штуки. Лучше лечь поудобнее, поэтому я рекомендую вам снять шляпу, перчатки и сапожки.

Элизабет почти дрожала от страха, но изо всех сил старалась скрыть это. Она послушно выполнила все указания. Руфь, казалось, пребывала в забытьи. Она стояла в дальнем углу комнаты и боролась с приступами дурноты. Она не могла взять в толк, кто мог присоветовать ее золовке обратиться к этому человеку, но его бессердечность и неопрятность вызывали у нее отвращение.

По его указанию Элизабет подняла юбки.

— Дайте ей зажим для зубов, миссис Райдер, — сказал он.

Женщина протянула Элизабет деревянный брусок.

— Если вы хорошенько зажмете эту штуку зубками, я вам гарантирую, вы не вскрикнете.

Он снова подошел к шкафу и вынул какой-то предмет, который принялся рассеянно вытирать о рубашку.

Когда Руфь сумела разглядеть эту вещь, все внутри у нее похолодело. То был длинный металлический крючок с кнопкой.

Несколькими мгновениями позже из груди Элизабет вырвался страшный вопль, вопль нечеловеческой муки и ужаса, и потоки крови хлынули на стол. Женщина поспешно схватила тряпки и расстелила их по столу, чтобы те впитали кровь.

Руфь чувствовала себя очень дурно, но усилием воли удержалась и не упала в обморок.

— Смотрите, какое у нее кровотечение! — закричала она. — Сделайте что-нибудь, чтобы остановить кровь!

Уинклер смерил ее ледяным взором.

— У кого-то сильно кровоточит, у кого-то и нет. Когда все будет хорошо и чисто, кровь сама остановится.