Восточные узоры

Сегодня более полутора миллионов йеменцев живут во многих странах Азии, Африки, Латинской Америки и Европы. В американском Детройте на автомобильных заводах и связанных с ними предприятиях работают около 100 тыс. выходцев из Йемена. Они трудятся также в Англии — на угольных копях Кардиффа и на металлургическом заводе Шеффилда. Имеют торговые дома на всем протяжении береговой линии Восточной Африки. Но больше всего йеменцев насчитывается в соседних нефтедобывающих государствах. Только в Саудовской Аравии выходцев из Северного Йемена — более миллиона. Они работают сельскохозяйственными рабочими, докерами, имеют небольшие лавки. Йеменцы не без оснований считают, что благосостояние всех нефтяных монархий Аравийского полуострова создано их трудолюбивыми руками.

Эмиграция из страны — вынужденная или добровольная — сложная проблема, имеющая свои демографические, политические, экономические и социальные причины. Что это — добро или зло для страны, выталкивающей лишние рты и рабочие руки за пределы своих национальных границ?

Абдалла Шамахи, йеменский поэт и историк, написал брошюру о йеменской эмиграции. Я познакомился с ним в 1960 году, и наши встречи всегда бывают необычайно теплыми и дружественными. Впервые я его увидел в Таиззе на площади Урды, где он читал свои стихи. При режиме имамов он служил в королевской канцелярии, и, естественно, все его стихи были своеобразными панегириками правящей династии Хамид ад-динов.

Несколько книг, написанных Шамахи при республиканском режиме, свидетельствуют о том, что славословия в адрес династии были данью традиции или своеобразной уловкой, скрывавшей его истинные настроения и взгляды.

Как-то, в одну из наших встреч, Абдалла Шамахи, подняв назидательно перст, рассуждал о десяти волнах йеменской эмиграции, которой посвящена его последняя книга. Многочисленные ссылки на Коран и Библию, рассуждения о происхождении арабов и их влиянии на этническую историю соседних народов носили обычный налет исламских средневековых представлений, несколько наивных и для меня неубедительных. Но горячность, с которой отстаивал свои утверждения Шамахи о Йемене как центре древней цивилизации, оказавшем решающее влияние на развитие соседних арабских стран, подкупала.

Пожалуй, более верное представление о размерах йеменской эмиграции и ее влиянии на экономическое положение могут дать результаты полевых исследований (проводились в 80-х годах) в богатой сельскохозяйственной провинции Ибб, опубликованные в декабрьском номере журнала ”Йеменские исследования”. Проведя работу в трех деревнях провинции, ученые пришли к следующим выводам. В первой деревне, состоящей из 40 домов, за рубежом работали 49 мужчин, из них 36 — в США. Вторая вытолкнула за рубеж 123 человека (18 — в США, остальных — в Саудовскую Аравию), В третьей деревни из 203 мужчин за рубежом работают 98, в том число в США — 22. Иными словами, половина, а то и большая часть работоспособного мужского населения этих трех деревень находится за пределами страны. И это в богатейшей сельскохозяйственной провинции, где нужны руки для обработки земли, сооружения оросительных каналов, поддержания в порядке террас, сложенных из камней и заполненных плодородной землей из долин! Почему ушли эти люди: не имели работы на веками обжитых местах или их манила возможность легкого заработка? Такие социологические исследования, которые могли бы ответить на эти вопросы, не проводились, хотя проблема назрела не только в Йемене, но и в других развивающихся странах.

Ислам является государственной религией Йемена, и рано утром в любом йеменском городе вас непременно разбудит гнусавый голос муэззина, призывающего правоверных на молитву с минарета мечети. Представления ислама пронизывают общественную и личную жизнь йеменца: передачи радио и телевидения начинаются и заканчиваются чтением выдержек из Корана, мусульманское право — шариат положено в основу государственного законодательства, а положения ислама, по мнению богословов, призваны сцементировать йеменское общество, страдающее не только от политических противоречий, но и от племенных и феодальных пережитков.

Тринадцать веков активной деятельности исламских богословов привели к тому, что религиозность населения мусульманских стран значительно выше, чем в государствах, где распространено, например, христианство, а влияние богословов на общественную жизнь весьма значительно. Некоторые западные социологи пытаются утверждать, что приверженность исламу является чуть ли не национальной чертой народов Ближнего и Среднего Востока и любое ущемление их религиозных чувств следует рассматривать как ущемление их национальных прав. Такое смещение понятий совершенно неправомерно. Религиозность как приверженность той или иной системе взглядов не может считаться особенностью национального характера. Ведь не считаем же мы католицизм, например, национальной чертой итальянца!