Восточный фронт

А еще, именно он, уже в этом, измененном мире (установлено достоверно!) стоял за скорейшей отправкой делегации к Макартуру, не к нам. Хотя кое‑кто у нас его едва ли не "японским роммелем" считал, даже обидно. А что теперь он от нас хочет? Японские церемонии — сразу к делу, считается за дурной тон, сначала любезностями обменяться, вот только когда это японец по — русски говорит, смотрится, как театр. Который в Японии, с ее страхом "потери лица", так сплетается с жизнью, что не отделить. Поинтересуйтесь историей сорока семи ронинов, из‑за чего их дайме сеппуку сделал — в Европе такого даже при дворе французского "короля — солнца" быть не могло, при всех его ритуалах, вроде королевского одевания, завтрака и тд, а тут, не так перед Божественным поклонился, и уже как у нас измена Родине по статье 58–1, нервная же была служба у самураев, оттого наверное после пар выпускали, на улицу вышел, какой‑то простолюдин дорогу не так быстро уступил, как подобает — сразу мечом его, проверить не затупился ли? Друг друга задевать боялись — иначе бы их поголовье быстро сократилось бы со скоростью полураспада, сошлись двое, живым остался один. И так уж — вот забываю имя, Воронцов называл, их самый знаменитый мастер меча прославился тем, что вышел победителем почти в сотне поединков и помер в старости своей смертью. То есть, сей великий вояка в веке восемнадцатом (когда у нас Суворов был) всю жизнь болтался по мирной, невоюющей Японии, затевая драки в трактирах или как эти заведения назывались (наверное, у него и фехтовальная школа была — но вряд ли он там учеников убивал?). И так все японское воинское искусство, на девяносто девять процентов, внутренние разборки — разве что Корейская война была, триста пятьдесят лет назад, да нашествие монголов, еще за три века до того. Так что мы, русские — куда более военный народ, чем самураи. Хотя все же, как дома время будет, попрошу Юрку "Брюса", чтоб показал, как с подаренной катаной обращаться, а то неудобно.

Тьфу ты, чуть не задремал, вот вышло бы оскорбление по японскому этикету? Положим, я не самурай, харакири делать не обязан. Да и не уснул же я в самом деле, а лишь нить беседы упустил, все ж поздно, а я почти сутки на ногах. Японец мои железки, на стену для красоты повешенные, увидел, и вопрос задает. Я отвечаю — катана досталась мне от немецкого адмирала Кранке, после сражения в Средиземном море, в марте сорок четвертого. До него этим мечом владел адмирал Тиле, а ему вручил какой‑то ваш соотечественник, во время битвы за Гибралтар (прим — см. Ленинград-43 — В. С.). Еще вопросы есть (и когда ж ты к делу перейдешь, японская морда?).

А он снова головой кивает, и почтительно просит поближе посмотреть. Валька меч с ножнами со стены снимает, и переводчику передает (а то скучает лейтенантик без дела, разговор‑то на русском идет). А сам "Скунс" чуть поодаль остается, и вижу, кобура у него расстегнута, мало ли что — хотя Енаи вроде в безумствах замечен не был, но вдруг от огорчения у мужика крышу снесло, и он сейчас всех рубить начнет как какой‑то серб на Косовом поле, турецкого султана? Нет, японец катану с поклоном берет, клинок из ножен выдвигает (но не до конца), рассматривает внимательно, лезвия не касаясь (нельзя лапать пальцами, портя полировку — за такое настоящий самурай бесцеремонного гостя и убить мог), задвигает обратно, возвращает переводчику. И говорит:

— Вам повезло, Лазарев — сан. Не уверен до конца, это лишь подлинные знатоки могут гарантировать — но похоже, этот меч делал если не кто‑то из семьи Мурамаса, то из их учеников. Но берегитесь — иметь его считается, не то что за проклятье, но за угрозу. Меч крови, меч смерти — у нас при сегуне Токугава запрещалось ими владеть!

Смутно припоминаю — да, было такое. Будто бы Токугаве предсказали, что он от такого меча умрет — а дальше как в сказке о спящей принцессе, сегун велел все эти мечи найти и уничтожить! И что в наше время осталось таких лишь несколько штук, по пальцам счесть. Хотя всякое бывает — в девяностые сам читал в какой‑то газетенке, что в Сибири пенсионер на антресолях обнаружил среди хлама японский меч, что его отец с войны привез, когда Квантунскую армию разоружали — и оказался этот клинок таким раритетом, что как написано, будь он из чистого золота, и то стоил бы дешевле. И в этом времени, вот потрясти, что наши сейчас домой притащат — сколько музейных ценностей можно будет найти?