Восточный фронт адмирала Колчака

В то время я даже не имел мысли, что я оторвусь от моих волжан на долгое время. После выздоровления я был готов ехать обратно в мою часть. Волжская дивизия в то время стояла на отдыхе и для пополнения в районе Златоуста.

Неожиданно ко мне пришел плац-адъютант начальника гарнизона и передал мне, что начальник хочет видеть меня. Являюсь и представляюсь генерал-лейтенанту Зандечко. Он очень мило встретил меня, пригласил сесть и справился о моем здоровье. Я ответил, что чувствую себя отлично. Генерал протянул мне бумагу, приказ по армии, в котором говорилось, что все офицеры после излечения от ран или болезней должны войти в полное распоряжение начальников гарнизонов.

– Итак, господин капитан, я назначаю вас в 49-й Сибирский стрелковый полк вверенной мне дивизии. Явитесь к командиру полка гвардии полковнику М. Всего хорошего. Адъютант вам выдаст необходимые документы.

Я прямо остолбенел от такой неожиданности и начал объяснять генералу, что я старый волжанин, коренной офицер и должен вернуться обратно в мою часть, с которой совершил все бои, и что я не могу остаться без нее, это как моя родная семья и т. д. Генерал улыбался и сказал мне:

– Вот в таких, как вы, мы и нуждаемся. Всего вам хорошего, господин капитан!

Я еще не потерял надежды, срочно отправил письмо лично генералу Сахарову и просил его подействовать на высшие инстанции, чтобы мне разрешили вернуться в полк. Но получил обратно письмо от генерала Сахарова, в котором он сообщал, что все его старания получить меня обратно не увенчались успехом. «Смирись, дорогой Федор Федорович, и сообщи мне имя твоего командира полка. До скорого свидания. Твой Ген. Сахаров».

С разрешения начальника гарнизона я получил три дня отдыха, прежде чем отправиться в полк. Был в ресторанах, которых я не видел год, сходил в цирк и смотрел на французскую борьбу, а затем отправился по моему назначению. Берск, громадная деревня с широкими улицами, красиво расположена среди соснового бора. Добрался до расположения полка и очень быстро нашел штаб полка. Меня поразило, что проходившие стрелки отчетливо отдавали честь, я уже от этого давно отвык. Вхожу в канцелярию полка. Обширная и светлая комната. При моем появлении все четыре писаря встали. Я просил их сесть, и ко мне подошел офицер в чине капитана с аксельбантами, адъютант полка, имя его было капитан Ермолов. Он представился мне и сказал, что он сейчас же доложит командиру полка о моем прибытии в полк. Адъютант пригласил меня в кабинет командира полка. Вхожу и вижу полковника, который при моем появлении встал (а я не ожидал такого роста – 7,2!).

Я подошел с рапортом, после чего он пожал мне руку и просил меня сесть. Он долго меня расспрашивал: какого я училища, в каком году я его окончил и в какой части служил в Германскую кампанию, а также и в Гражданскую. Затем он предложил мне заполнить краткую записку о прохождении службы и сказал, что это особо важно, так как за последнее время появилось много самозванцев, а поэтому все списки должны быть отправлены с особым офицером в город Омск, в отдел производства, где их тщательно проверяют по «Военному Инвалиду» и другим документам.

– Ваш список отправится завтра, а пока я вас причислю к штабу полка.

Затем, посмотрев на мой Владимир с мечами и бантом, он спросил меня, в каком году я получил этот доблестный орден. Я ответил, что в ноябре 1915 года в боях в направлении Ковеля, Юго-Западного фронта. Тогда он меня спросил, как я мог попасть в третьеочередную дивизию и как это случилось, что я, окончив старшим портупей-юнкером Владимирское Петроградское военное училище 1 октября 1914 года, то есть выпущенный в чине подпоручика, попал в «какой-то» 497-й пехотный Билецкий полк. Я засмеялся и сказал:

– Господин полковник! Я ожидал, что вы меня об этом спросите, – и вкратце объяснил ему: – Я взял именную вакансию для совместной службы с моим братом Борисом, капитаном Генерального штаба и командиром 32-го отдельного Инженерного батальона, так как я был выпущен по инженерным войскам. Прибыв в батальон, я был назначен в телеграфную роту и через месяц форменным образом «завыл» от этой неинтересной для меня службы и упросил брата отчислить меня в пехоту. Видя, что он со мной ничего не может сделать, он решил меня отправить в распоряжение дежурного генерала Юго-Западного фронта. По прибытии я был направлен во вновь сформированную 125-ю пехотную дивизию. Начальником дивизии был генерал-лейтенант Энгельгард, который назначил меня в 497-й пехотный Билецкий полк. Генерал Корешков, командир полка, послал меня в распоряжение командира 1-го батальона, и я сразу же принял в командование 2-ю роту. Я провел с этим полком всю кампанию, включая «Брусиловский прорыв», был в нем дважды ранен и тяжело контужен. Полк в боевом отношении был выше всякой похвалы. Я закончил свою службу в чине капитана и командиром 1-го батальона.

Я быстро заполнил мою краткую записку и передал ее адъютанту.