Восточный фронт адмирала Колчака

Я подошел к нему. Он меня не узнал, а когда я сказал, что я уралец, он заволновался и начал быстро, быстро рассказывать мне, что хочет собрать крестоносцев и идти освобождать Россию и родное войско. Я начал расспрашивать его, как он попал сюда, и услышал целую историю, как его увезли на Кавказ лечить раны, затем куда-то за море, куда, он не мог сказать, сказал только, что там были англичане, которые в Бога не верят, и его кипарисовые крестики, которые он делал и давал им, они не брали совсем или не носили на груди, как надо. Рассказал, как в море, во время бури, он молитвою спас корабль от крушения, наконец, что стало ему скучно по родной России и по войску и он со слезами упросил привезти его на Родину. Долго мы стояли у церковной ограды, и прохожие с удивлением смотрели на нас.

Потом я узнал, что его в Севастополе многие знали, да и сам я часто видел его после на базаре. Он стоял где-нибудь, окруженный небольшой кучкой народа, и призывал вооружиться крестом и идти против сынов антихриста. Но то, что можно было сделать на Урале, было невозможно в Севастополе. Толпа мелких торгашей и крупных спекулянтов не поняла его и считала юродивым, и около него, проповедника веры, сыпались шутки и базарная брань. Только изредка какая-нибудь женщина, протягивая ему сотенную бумажку, говорила:

– Помолись, родной, о душе новопреставленного воина…

Он не брал денег, но вынимал старый потертый поминальник и дрожащей рукой вписывал туда имя убитого.

Пришел октябрь 1920 года, и Крым был оставлен нашими войсками. Кабаев остался. Что с ним теперь, жив ли он, призывает ли опять с молитвою и крестом идти против слуг антихриста, или какой-нибудь латыш разбил прикладом его седую голову? Никто не знает. Вспомнит ли кто-нибудь о нем? Да и живы ли те, кто знал его? А может быть, через много лет, где-нибудь на берегу Урала или в широких уральских степях седой старик, сидя у костра, будет рассказывать своим внукам о великих подвигах войска, вспомнит Кабаева и скажет: «Да, с ним было не страшно… Потому он с крестом и с молитвою шел…»

Здесь, в этом бою под Красновской станицей, опять проявил себя геройски наш Матвей Филаретович Мартынов. Будучи ранен, он не мог вести в атаку казачьи части, сидя на коне. Он взял легковой открытый автомобиль и, стоя в нем, повел части в атаку на красных. Шофер был ни живой ни мертвый, но все-таки исполнял приказания Мартынова. Сражение закончилось полным разгромом красных. Много их было порублено, много взято в плен. Со стороны красных войсками командовал Чапаев, и, по свидетельству Кутякова, он был разбит наголову.

Постепенно казаки бросают принцип «за грань не пойдем». Кстати, великолепные учебные полки не придерживались этого принципа и беспрерывно дрались на чужой территории. На Сламиханском фронте полковник Н.Н. Бородин{197} не раз ходил за грань, он занимал Александров Гай и даже Новоузенск. Уральцы принимали участие, правда маленькими частями, при взятии чехами Бузулука, Самары и Казани. Уральцы принимали участие в организации Комуча в Западной Сибири. Уральцы держали связь с Добровольческой армией генерала Деникина. Уральцы держали связь с адмиралом Колчаком. Уральцы оказывали помощь и оренбургским казакам.

Оренбуржцы, в свою очередь, когда оправились, присылали нам свои части. Я помню, в 1919 году встретил на фронте 13-й Оренбургский полк под командой полковника Булгакова. Но в конце-то концов, уральцы не принадлежали ни к одной из Добровольческих армий, а были все время изолированы и самостоятельно вели войну. Поэтому во многих трудах, описывающих действия добровольческих армий, нет почти упоминаний о героической борьбе уральцев.

Восемь раз вели наступление на Уральск красные, всякий раз все большими силами, и восемь раз казаки отбивали эти наступления, и наконец, девятый раз громадными силами, уже зимой, в январе 1919 года красные повели наступление на день раньше назначенного срока, что спутало, до известной степени, планы казаков, и главная надежда казаков – учебные полки были на Бухарской (Зауральной) стороне, не оправдала себя. Несмотря на геройские усилия командующего армией генерала Мартынова, который, будучи ранен в четвертый раз, метался по фронту в санях, запряженных парой лошадей, Уральск был сдан 11 января по старому стилю. На другой день подошли учебные полки, уральцы ворвались в город и почти весь его захватили, но сразу же кинулись кто навестить родных, кто куда. Красные оправились и вытеснили казаков. По советским источникам выходит, что главная причина, почему красным удалось взять Уральск, это глубокий снег, мешавший казакам производить конные атаки, в которых они были особенно сильны, и что уральцы кинулись расхищать интендантское имущество красных.