Восточный квартал. Повесть о дагестанской девушке

–Ты же беременна, Мадин, – только и смогла произнести она. – Выходи оттуда.

–Я не знаю, что делать, – с дрожью в голосе ответила подруга. – Он тоже говорит, чтоб я выходила. Но я не хочу его оставлять!

–А он не может выйти?

–Ты что, он ни за что не выйдет.

–Мадина! – Раиса только подумала о том, что ее брата и подругу сейчас убьют, и сердце на миг перестало биться. – Подумай о ребенке, не делай глупости! Ты не имеешь права остаться!

–Раиска, ты чего кричишь? – сонный Идрис сел на кровати.

–Их окружили.

Идрис тут же вскочил и подбежал к ней.

–Кто там? Это Мага? Дай сюда!

–Это Мадина. Она не знает, выходить или нет.

–Что за бред! Пусть выходит, конечно.

–Я тут никому не нужна, Раис, – послышался голос из трубки. – Родители от меня отказались, куда я пойду с ребенком на руках?

–Найдем куда, Мадин, только прошу тебя, выйди.

Раздались отдаленные звуки выстрелов. Раиса схватила за руку Идриса:

–Надо что-то делать! Надо вытащить ее оттуда!

–А что тут сделаешь, – вздохнул он. – Спроси, как Мага. Я хочу с ним поговорить.

Раиса попросила Мадину передать трубку Магомеду, но та ответила, что он разговаривает с мамой, пытается решить вопрос о том, как ей выйти. Снова послышалась стрельба, и связь внезапно прервалась. Раиса в оцепенении продолжала держать трубку у уха, потом попыталась перезвонить, но телефон Мадины не отвечал. Неужели все кончено? Идрис сидел рядом с ней, запустив пальцы в волосы. Они оба не могли произнести ни звука. Раиса представила, если бы они остались сегодня на ночь дома, и мурашки побежали по коже. Так они просидели, прижавшись друг к другу, до рассвета.

–О чем думаешь? – спросила, наконец, Раиса.

–Вспоминаю, какие у меня есть связи в органах, – сообщил Идрис. – Квартира-то снята на мое имя.

–Но ты же ни при чем.

–А это неважно. Мага же на моей хате оказался.

Они едва дождались утреннего выпуска новостей. Надежды на то, что Магомед останется жив, не было никакой, Раису больше волновала участь Мадины. Но к утреннему выпуску «активная стадия спецоперации» еще продолжалась. Все закончилось ближе к полудню. Не веря глазам, Раиса смотрела на съемки внутри изрешеченной пулями квартиры, где она провела столько счастливых дней. Когда камера сфокусировалась на трупе «уничтоженного в ходе штурма члена незаконных вооруженных формирований», лежавшего лицом в луже крови, ей показалось, что она теряет сознание. Словно сквозь пелену до Раисы донеслось сообщение диктора о том, что «из квартиры выведена беременная женщина, предполагаемая жена убитого боевика».

26.

Прошло три месяца.

Раиса наслаждалась легко протекавшей беременностью, а боль утраты постепенно отступала. Раиса заметила за собой эту особенность – все остро переживать и быстро забывать. Словно феникс, после каждого удара судьбы она вновь и вновь расправляла крылья и летела дальше по жизни. Казалось, ничто не может ее сломить.

Ей хотелось поделиться этой способностью с Мадиной и тетей Барият, которые после смерти Магомеда впали в глубокую депрессию. Сразу после того, как Мадину отпустили, тетя Барият забрала ее в свой дом и заботилась как о родной дочери. Правда, когда родился Мухаммад, все ее внимание переключилось на внука. У него всегда были лучшие игрушки и лучшая одежда. А Мадине ничего и не было нужно, она ходила в одном и том же платье и, казалось, практически не ела.

Идрис, подключив всю родню, кое-как отбился от заитересовавшихся его персоной органов. На работе ему обещали в будущем устроить перевод в Москву. Раиса с нетерпением ждала этого дня. Она вспоминала бурю эмоций, которую пережила, приехав впервые Махачкалу, а Москва… Москва казалась почти сказкой. Возможно, и рожать ей предстоит в Москве. А главное – там она будет чувствовать себя в полной безопасности со своей тайной, о которой она не могла забыть. Иногда ей снились сны о том, что Идрис каким-то образом узнает, что она вышла за него не девушкой, и гонится за ней то с ножом, то с пистолетом. Просыпаясь в холодном поту после очередного кошмара, Раиса облегченно вздыхала, убедившись, что это был сон, и просила Аллаха, чтобы он никогда не стал явью.

–Привет! Что делаешь? – обычно Идрис звонил ей в конце рабочего дня, чтобы она могла заранее подогреть ужин.

–Вот тесто на чуду сделала, – сообщила Раиса.

–Чуду! Машаллах! Приготовь побольше, я сегодня не один.

–Много народа? – Раиса знала гостеприимный нрав мужа и ничуть не удивилась незваным гостям.

–Один только. У нас новый сотрудник, я решил его к нам позвать, у него жена в село уехала, он, бедняга, в ресторан хотел идти. Но домашняя кухня же лучше. Тем более твои чудушки!

Когда через полчаса в дверь позвонили, Раиса без каких-либо плохих предчувствий открыла дверь.

–Вот тот самый бедолага, – представил Идрис гостя. – Это Раджаб. Раджаб, это моя жена, Раиса.

Ком, подкативший к горлу, не давал Раисе вздохнуть. Рот Раджаба расплылся в ухмылке, не предвещавшей ничего хорошего, голубые глаза заблестели.

–Очень приятно, – чеканя каждое слово, сказал он.