Восточный вал

…Схожесть этого огромного тоннеля с метро еще более усилилась после того, как «опель» бригаденфюрера фон Риттера пересек рельсы, предназначенные для электропоезда. Причем комендант уже знал, что этот, магистральный, железнодорожный тоннель действительно уводил в сторону Берлина, чтобы где-то там приблизиться к линии метро, от которой его все же будет отделять стена. А возможно, и не будет. И в архитектуре «Лагеря дождевого червя», и в его предназначении все еще оставалось много неясного. Даже для него, коменданта этого лагеря.

Причем фон Риттер понятия не имел, кто же на самом деле является реальным носителем всей правды о нем, обладателем его инженерного и военно-бытового проекта. Единственное, что ему было доподлинно известно, так это то, что настоящие владетели «Регенвурмлагеря» обитают в институте «Аненербе».

Об этом он подумал сразу же, как только узнал об одной странности. Хотя из метро в «Лагерь дождевого червя» можно будет попадать через систему ходов, известных лишь узкому кругу посвященных, тем не менее, в подземном депо, располагавшемся по ту сторону Одера, инженерная бригада железнодорожников уже собирает первый электровоз, который должен открыть движение в метрополитене Франконии. А на схеме железнодорожного сообщения фон Риттер видел ветку, уводившую куда-то к району, расположенному чуть южнее Берлина. Но куда именно?

«Не могла же кому-то прийти в голову еще одна безумная идея: соединить подземелья «СС-Франконии» с еще не созданным подземным лагерем «Альпийской крепости»! – не поверил собственным догадкам фон Риттер. – Для такой стройки понадобится полстолетия, которых ни у фюрера, ни у самого Третьего рейха уже нет!»

С этой мыслью барон и успокоился бы, если бы… Вот именно. Благословляя фон Риттера на должность коменданта «Регенвурмлагеря», Гиммлер неожиданно намекнул, что открывать его «подземку» вызвался сам фюрер и что прибыть в штаб «СС-Франконии» он возжелал по… тоннелю, начинающемуся неподалеку от Берлина[16].

– Если фюрер так решил, – ответил тогда барон, – то он прибудет по этой подземке, даже если к тому времени там еще не будет ни электровоза, ни рельс, на самого тоннеля. Ибо такова воля Германии.

Поначалу Гиммлер не воспринял возвышенности его веры во всемогущество фюрера и посмотрел на фон Риттера взглядом босса, успевшего разочароваться в только что назначенном подчиненном, но затем неожиданно изрек:

– Наконец-то я слышу ответ, достойный коменданта «СС-Франконии»!

– Подобные ответы вы будете слышать всегда, – заверил его барон.

– Жаль, что ничего подобного добиться от вашего предшественника Германа Овербека мне не удавалось.

Словом, все, вроде бы, складывалось хорошо в секретном проекте «Регенвурмлагеря», если бы не катастрофическое приближение всегерманского краха, инквизиторская тень которого все беспросветнее нависала над тем, что в этих подземельях задумывалось и осуществлялось.

– Вам никогда не хотелось вырваться отсюда, как из ада, Вольраб? – спросил барон, обращаясь к сидевшему позади него адъютанту.

– У меня это уже прошло, господин бригаденфюрер.

– Неужели прошло?! – искренне удивился комендант. – Почему же у меня не проходит?

– Потому что вы все еще продолжаете спускаться в «СС-Франконию» с тем же ощущением, с которым в свое время спустились сюда впервые.

– И с каким же чувством я спустился сюда впервые, прорицатель вы наш? – въедливо поинтересовался комендант.

– С тем же, с каким спускались бы в ад. А «Регенвурмлагерь» этого не любит. И не прощает.

– Не любит и не прощает? «Регенвурмлагерь»? Не раз замечал, что вы говорите о нем, как о чем-то воодушевленном.

– Он и есть воодушевленный, господин бригаденфюрер. Здесь уже давно появляются привидения, возникают какие-то странные существа и вообще происходит черт знает что. Если позволите, подробнее об этом мы поговорим чуть позже.

– Обязательно поговорим, – взбодрился фон Риттер. – Но даже после всего сказанного… Как еще можно воспринимать это подземелье, – благодушно проворчал комендант, – если не как преддверие ада?

– Как надежное пристанище рыцарей Франконии, рыцарей-франконьеров, решивших оставаться верными Третьему рейху даже после его падения.

– … «Пристанище рыцарей-франконьеров»? – вслух повторил бригаденфюрер, вдумываясь в смысл этих слов. – Неплохо сказано. Никогда не слышал такого определения.

– Потому что оно только что появилось. Считаю, что именно так, «рыцарями-франконьерами», и следует называть всех обитателей этой подземной базы.

– Представляя в качестве адъютанта, мой предшественник назвал вас «идеологом «СС-Франконии».

– Он назвал меня именно так?! – приятно удивился Вольраб.

– Считаете, что не соответствует действительности?

– Никогда бы не мог поверить, что штандартенфюрер Овербек способен кому-либо льстить!

– Это не ответ, адъютант, – сурово предупредил его фон Риттер.

– Понятно, что я был среди тех, кто задолго до войны готовил для фюрера и рейхсканцелярии военно-экономическое и научное обоснование завершения строительства этого лагеря, замороженного еще в конце двадцатых.

– Уже кое-какие подробности.