Восток

От матери к дочери, от отца к сыну передавались воспоминания о тех днях, когда Народ шел из Северного Китая по бескрайним степям, полагаясь лишь на знание новых и истинных вождей. Тех, что вывели его из-под огня и небесных клинков. Давших возможность жить дальше. Наделивших всех первых шайнов уверенностью в правильности выбора. Доказавших Народу не словами, но делом Истину, указывающую Путь.

И тогда, поверив тем, кто стал в будущем хайнами, Ведущими Народ по пути Ясы, шайны превратились в единое целое, идущее по выбранной дороге. Вперед их вела вера в собственную правоту, в то, что искупление перед Небом есть путь к новой жизни будущих поколений. И сколько народов, городов, людей придется убрать с этого Пути – неважно. Ценность правоты Народа в его Вере. Вере в то, что выжившим людям следует быть единым целым. И каждый верный шаг на длинном Пути приближает Народ к выполнению высшего предназначения, и осознать это смогут все, до кого дойдут слуги Народа. И Яса есть главный и единственный Закон выживших на земле. И только каждый сам определит для себя – принимать его или нет. И так должно быть всегда, ведь вопросы Веры человек решает только сам.

Айгуль тоже верила, надеялась на чудо, что наступит миг, когда увидит настоящее лицо Вечного Синего Неба, отца всех людей на многострадальной земле, тех, кто выжил в пламени, насланном на них из-за гордыни и грехов. Айгуль никогда не злилась на великое, серое пока Небо, низко нависающее над ее головой. И именно так, ведь:

…дабы не повторилось великое и снизошедшее Зло, следует каждому из Народа, будь-то гао, кешайн либо хайн, не говорить неверного, толковать услышанное с умом и не допускать лжи, наговора либо негодного в сторону Великого Синего Неба, дабы не пал ни на кого, даже будь тот не шайном, гнев; …ибо вложена в Новую Ясу, возрожденную во славу жизни Народа, Истина. И обязательна она для исполнения каждому из детей Великого Небесного Отца, ибо все есть дети его. Жить же по праву и Законам Ясы вольно каждому, не нарушая сводов и правил ее, дабы не гневать вновь Великое Синее Небо. Но каждый шайн должен убирать с Пути тех, кто мешает его истине.

Глава шестая

Сколько мутанта не корми, один черт прирежешь.

Кремлевская пословица

Дунай еще раз посмотрел вниз. Хотелось сплюнуть со зла из-за повторения происходящего. За последнюю неделю вот так, вжавшись в мусор, сколько раз ему пришлось лежать? Со счета сбился. А толку? Его-то как раз точно не много, если не сказать хрен да маленько.

Рассказал в Кремле про жуков-медведей и что? А ничего. Достал Геда из Хитровки, не помер от рукокрылов и багов и? И снова ничего. Вот сейчас – опять лежать, ждать, прикидывать, что к чему. Пасюк заворчал, втягивая воздух и косясь в сторону диковинной колымаги, стоящей в отдалении. Дунай уже понял, что опоздал, как ни старался. И если Любаву привезли, то она давно внутри одного из пяти длинных вагонов. Те, сцепленные между собой, пристроились к громадному стальному монстру, стоящему на высоких кованых дисках. Колеса тягача и вагонов, отсюда видно, обтянуты широкими черными лентами. Не иначе как шайны как-то приспособились делать такую вещь, как резина. Про нее Дунай знал из уроков по механизмам прошлого, бывших обязательными при обучении пластунов. А еще припомнил пластун, есть поезда и на гусеницах. Ишь чего, каков поезд-то у шайнов. Но в него-то Дунаю и необходимо попасть, раз уж так карта легла. Легко сказать «попасть», да куда как сложно сделать.