Восток — дело темное, Неневеста!

— Уважаю! — одобрительно кивнула я бабке, та с гордостью улыбнулась, подскочила к самоходному коню и лихо перекинула через него ногу. Сзади, обреченно вздохнув, снова уселся Жук.

— Гони! — присвистнула бабка, и мы понеслись, петляя, по узким улочкам окраины Думрада.

— Куда теперь? Направо? Налево? — спросила я, перекрикивая свист ветра. Кажется, мой грузовой конек почувствовал кайф от быстрой езды.

— Прямо! — крикнула Ара. — Только прямо!

— В лапы королю?

— Да его лапы и глаза — кругом!

И то правда. Кураж постепенно стал гаснуть, и я задумалась, что же нам делать дальше.

Мы проехали еще немного, и голос старой ведьмы скомандовал:

— Останови!

Я затормозила у высокого каменного забора, за которым раскинулся ухоженный сад. Мои пассажиры сползли с самоходного коня, растирая затекшие колени.

— Отправляй коня домой, — кивнула бабка Жуку.

Он склонился над нашим спасителем, прошептал ему на ухо нужные слова, и конек, заворчав, отправился мимо сада в известном только ему направлении.

— Разве на своих двоих нам будет быстрее? — удивилась я.

— Не быстрее, зато безопаснее, — постучала по голове бабка. — Нас уже здесь все видели, вся страна смотрит Дом новостей. Вот-вот новые глаза налетят, тогда нам ^точно не отвертеться. А сейчас, Жук, пока нет никого, приоткрой нам этот забор, ты ведь недаром зовешься Поднимающим Скалы?

Охотник за снупсами охотно организовал нам небольшой лаз, в который мы бесшумно прошмыгнули. Проход закрылся за нами, словно ничего здесь и не было. Мы оказались в пустом дворе. Рыжий лохматый пес бросился с лаем, но Ара повела рукой, и он онемел, испуганно завертелся на месте и пополз, пятясь, в свою будку. На лай никто не вышел из дома. Так же спокойно вылизывался на крыше большой серый кот, которому не было никакого дела до того, что происходит там, внизу. Так же кружили над медоносными цветниками труженицы-пчелы.

— Нет никого, — прошептала бабка. — Это хорошо. Не придется никого убирать.

Мы с Терой переглянулись. Она недоуменно пожала плечами — видимо, до побега у нее было совсем другое представление о своей бабушке, раскрывшейся в экстремальных условиях с неожиданной стороны.

— Никого нет, но хозяева могут вернуться в любой момент, поэтому следует подыскать местечко поспокойней.

— Зачем, бабушка? — спросила Тера.

— Переночевать нам где-нибудь все равно придется, темнеет уже.

Мы проскользнули вслед за ведьмой на хозяйственный двор, где Ара скептически осмотрела постройки и остановилась на огромном сеновале. Что ж, не самый плохой вариант для ночлега.

Мы забрались в самый дальний уголок и устроили себе гнездышко поудобнее.

— Поужинать не мешало бы, а то на следующие такие гонки сил не хватит, — сообщил Жук.

— Так доставай, что у тебя есть, — предложила я.

Проводник выудил на свет божий круглый, словно луна, сыр, который прихватил в кладовке «Злачного места». Я, хихикая, достала порядком помятую колбасу.

— Это не колбаса, а отбивная, я ею от глаз отбивалась…

Бабка, словно фокусник, выудила буханку белого хлеба и кувшин со сметаной. Интересно, как она его не разбила, слетая с самоходного коня? Мы вопросительно посмотрели на Теру. Чем она порадует?

Девушка поглядела на всех нас по очереди, ожидая поддержки, и вздохнула обреченно:

— А у меня ничего нет.

— Непрактичная ты, — поджала губы бабка. — Говорила я, что тебе самой в большой мир отправляться нельзя, пропадешь.

— О пропитании следует думать в первую очередь, — назидательным тоном проговорил охотник за снупсами.

А мне стало жалко съежившуюся под обвинениями Теру, и я стала ее защищать:

— Ой, какие все теперь умные и практичные, когда за плечами годы жизни, путешествий и приключений. А бедная девушка первый раз из дому вышла, так будем ее давить, клевать? А вы не с того ли начинали? Забыли уже? Опыт приходит постепенно, его набирают по крупицам из уроков жизни. А у Теры уроков будет еще предостаточно, только они все впереди.

Девушка благодарно улыбнулась.

— И то правда, — согласилась старуха, — надо же когда-то начинать учиться жить. Раз поголодает, второй поголодает, а потом начнет думать.

— Голод не тетка, а мать родная, — добавил Жук, — еще как уму-разуму учит, не жалеет, как мы сейчас, — и отрезал ей большой кусок сыра.

— Давай, всем режь, — толкнула его в бок я.

Он ловко сделал нарезку из сыра и колбасы, а я уже отломила от белой буханки большую горбушку и наслаждалась едой. А то мне этот рыбный день в «Злачном месте» весь аппетит отбил.

Ко мне присоединились остальные члены нашего маленького отряда.

— Ешьте, дети, — сказала старая ведьма, — кто знает, придется ли еще…

— Что ж вы так пессимистически? — удивилась я.

— Может, это наши последние спокойные часы. Поверьте моему слову, столицу прочесывают, словно гребенкой. О Великом короле недаром ходят слухи, как о безжалостном, беспощадном владыке. Из его лап уйти, особенно сейчас, когда мы в самом сердце Центрального королевства, практически невозможно. Мы с Терой можем поменять личины, но, боюсь, его это не введет в заблуждение.

— Бабушка! Ты сама учила меня, что всегда есть выход! — подскочила к ней внучка.

— Но сейчас я его не вижу!..