Восток — дело темное, Неневеста!

И приснился мне сон, хотя лучше и не снился бы вовсе. Я видела огромный глаз, летающий над толпой, беснующейся, словно на рок-концерте. А я парила рядом на белых крыльях и, держа двумя руками щетку, красила королевскому глазу ресницы. «Длиннее, еще длиннее!» — скандировала толпа. «У его отца были длинные, а у него еще длиннее!» — многозначительно произнесла восточная красавица лет семидесяти, выдвинувшись из безликой массы, и бросила карты. Приближаясь, карты выросли до размеров комнатной двери, перелетели через глаз и плюхнулись на облако. Глаз скосился, чтоб рассмотреть их, я тоже подлетела поближе. На белом облаке лежали трефовый король, трефовая шестерка и карта с изображением шута. «Король-то трефовый! — еще более многозначительно произнесла восточная красавица. — Слышите, трефовый!» — и растаяла. За ней растаяло облако и карты, лежащие на нем. Дольше всех задержался шут, подмигнул мне и начал медленно исчезать. Его улыбка еще какое-то время висела, словно улыбка Чеширского кота, затем исчезла и она. А я открыла глаза и проснулась. Точнее, глаза-то я открыла, потому что кто-то меня довольно сильно тряс за плечо, но не проснулась — мне показалось, что это восточная красавица-гадалка.

— Да слышу я, слышу, что трефовый, — махнула на нее рукой.

Образ героини сна трансформировался в мою старую знакомую ведьму.

Она перестала меня трясти и переспросила:

— Тебе что, карты снятся, Неневеста?

Я неуверенно кивнула головой.

— Глаза закрой и припомни, какие карты, все припомни.

Я послушно закрыла глаза. Сон не вернулся, но я смогла прокрутить в памяти основные моменты сюжета. Прикольный сон. А меня теперь будить не будут? Я недоверчиво чуть приоткрыла один глаз. Это была ошибка! Меня тут же засекли, и поспать больше не удалось.

— Ага, ты уже проснулась! Расскажи, что тебе снилось, — вместо «доброго утра» начала бабка.

— Сон нехороший, мне королевский глаз снился. — И я передала содержание увиденного.

— Да ничего плохого вроде бы и нет, — задумчиво сказала Ара. — Но и понятного мало. Трефовая шестерка — дальняя дорога. Трефовый король — хороший король, помощник, но откуда он возьмется?

— Может, это я? — вмешался Жук.

— Не ты, это точно, — отмахнулась старуха. — Но больше всего меня интересует шут.

— А что он означает? — спросила я.

— Неопределенность, неизведанность, тайну…

— Да у нас этого хватает.

— Шут показывает, что твоя судьба еще не определена, ты сама строишь ее, делая выбор в каждый момент своей жизни.

— Да никакого выбора я не делаю! Живу себе просто… как получается.

— Жизнь каждого — это его выбор, и больше никого. Только некоторые делают свой выбор еще до рождения, точнее, до зачатия, и следуют ему всегда. А другие, как ты, творят реальность каждую секунду, не понимая этого.

— Да я все понимаю! Я одного не понимаю: зачем я сама себе творю такую реальность, в которой нет мне покоя, если все мои мечты — о вилле на Канарских островах?

— Это твои открытые мечты. Мечты, о которых ты можешь рассказать всем и каждому, пожаловаться, что не сбываются. А теперь подумай о тех мечтах, о которых не расскажешь каждой подружке, которые внутри тебя. Чего ты желала последнее время страстно и безудержно, каждой клеточкой своего естества?

— Кащея я найти хотела…

— Вот ты его и ищешь. А ответь мне еще на один вопрос. Хотела бы ты просто встретить его на улице, прогуливаясь или спеша на работу?

— Нет, конечно! Мне хотелось сделать для него нечто такое, чтобы он понял силу моих чувств к нему.

— Вот и причина всех твоих приключений. Недаром говорят мудрые люди: осторожней с мечтами, они имеют свойство сбываться. Только, как сама видишь, сбываются твои внутренние, порой даже неосознанные мечты.

Я задумалась. А ведь и правда, все так и есть! Но тогда… Получается, что и пленение Кащея, и возможность конца света в этом мире произошли только от того, что я хотела доказать ему свою любовь? Или все это не зависело от моих чувств и мыслей? Мои мечты помогли мне попасть сюда и дали шанс спасти всех? И если бы не они, я никогда бы даже не узнала, что есть такой мир, Карритум, точнее, был, ведь некому было бы спасти ни его, ни Кащея.

Я совершенно запуталась в своих мыслях.

Ясно одно: не все так просто, как хотелось бы. Или наоборот: все просто и ясно. «Делай добро, бросай его в воду…»

А ведь еще не факт, что мне удастся спасти Кащея и этот мир. Впереди Восточные земли, о которых здесь вообще стараются не говорить. Дойду ли я? Смогу ли что-нибудь сделать? Или пропаду вместе с Терой, Жуком, старой ведьмой и всем Карритумом? Возможно, я больше не увижу Кащея никогда…

Я так задумалась, что даже не заметила, что Тера уже вовсю занимается визажем. Кисточки мелькали в ее руках, словно бабочки.

— Прикрой глаза. Подними голову, — начала командовать она.

Когда все закончилось, я с нетерпением ухватилась за зеркальце.

На меня смотрела странная особа с боевой раскраской пьяного индейца. Яркие румяна покрывали мои скулы, картину дополняли ярко-красные губы и густо обведенные черным карандашом глаза. Да уж…

— Платок надень. И платье. — Бабка протянула мне узелок.