Восток в огне (ЛП)

Он подошел вплотную к Деметрию. От него пахло гвоздикой. Свет факела высветил небольшие завитки бороды, которые завитками спускались с его шеи.

-Что ты здесь делаешь? Продаешь свою задницу этому декуриону и нескольким его солдатам, чтобы они открыли ворота и позволили тебе дезертировать?

-Послушай мальчика, доминус. Он говорит правду, - сказал Кокцей.

Это вмешательство привлекло все внимание Ацилия Глабриона. Теперь гнев молодого патриция был явно неподдельным. Отвернувшись от Деметрия, он подошел к декуриону.

-Разве я тебя не предупреждал? Теперь внутрь.

Кокцей осмелился на последнюю апелляцию.

-Но доминус, дукс... мы не можем просто бросить его там.

Забыв о мече на боку, Деметрий наклонился и поднял камень.

-Ты не подчиняешься прямому приказу, декурион?

Деметрий почувствовал в руке камень, острый и шершавый. Кудри на затылке Ацилия Глабриона блестели в свете факела.

-Аве, трибун-латиклавий. - раздался голос из-за света факелов.

Ацилий Глабрион резко обернулся. Его меч со скрежетом вылетел из ножен. Он присел, его тело напряглось.

Две призрачные фигуры, почерневшие и покрытые пылью, появились в круге света. Тот, что повыше, стянул с головы тряпку. Его длинные светлые волосы ниспадали на плечи.

-Я должен поздравить тебя, трибун, с твоим усердием. Патрулирование крепостных стен глубокой ночью достойно восхищения, - сказал Баллиста. -Но теперь я думаю, что нам всем следует зайти внутрь. Нам многое нужно обсудить. Нам предстоит столкнуться с новой опасностью.

Глава 15

Баллиста отправился бросить последний взгляд на персидскую насыпь. Он выглянул из-за импровизированного парапета. Практически каждый день артиллерия Сасанидов разбивала парапет на куски. Затем той же ночью защитники восстанавливали его.

Несмотря на густое облако пыли, прогресс в возведении насыпи был виден достаточно ясно. Персы начали работу за тринадцать дней до августовских календ. До сентябрьских календ оставалось девять дней. Считая включительно, это было тридцать шесть дней работы. За тридцать шесть дней насыпь продвинулась вперед примерно на сорок шагов и была медленно поднята почти до уровня парапета городской стены. Ров перед стеной, который защитники с таким трудом выкопали, был засыпан щебнем. Пропасть, похожая на каньон, все еще отделяла рампу от оборонительных сооружений. Но каньон был всего около двадцати шагов в ширину, и он был частично заполнен собственным земляным валом защитников у стены. Когда каньон будет заполнен, штурмующему отряду сасанидов предстояло совершить последний заход по ровному сухопутному мосту шириной около двадцати пяти шагов.

Продвижение осадного пандуса было куплено ценой непосильного труда тысяч людей. Каждое утро в сером предрассветном свете персидские передвижные укрытия, выдвигались вперед и соединялись вместе, образуя три длинных крытых хода. Под ними шеренги людей трудились, поднимая землю, щебень и бревна, которые те, кто был впереди, защищенные прочными щитами, сбрасывали в пространство перед пандусом. По бокам пандуса еще несколько рабочих, снова защищенных сетками, поднимали и устанавливали на место глинобитные кирпичи, которые образовывали подпорные стенки.

Продвижение насыпи было куплено ценой жизней многих, многих людей в рядах Сасанидов. Вскоре после начала работ Баллиста разместил четыре городских двадцатифунтовых артиллерийских орудия за стеной на одной линии с пандусом. Несколько домов были снесены, чтобы создать новую артиллерийскую огневую точку. Тем владельцам недвижимости, которых удалось найти, была обещана компенсация – если город не падет. Каждое утро люди шли на работы по одному и тому же маршруту, а затем оставались на месте в течение всего долгого дня. Каждое утро баллистарии, отвечающие за двадцатифунтовые пушки, проверив настройки своего оружия, могли стрелять вслепую по высокой траектории над стеной, зная, что рано или поздно, с помощью наблюдателей на стене, один из их гладких круглых камней попадет в укрытие для рабочих с ужасающей скоростью и разнесет в тошнотворное месиво людей, работавших в иллюзорной безопасности внизу.

Как только дозорные на стене кричали: "Попали! Попали!", лучники оборонявшихся появлялись из укрытий, которые они вырыли в основании внутреннего гласиса города, подбегали к зубчатым стенам и обрушивали на сасанидов сокрушительный град стрел с железными и бронзовыми наконечниками на рабочих, более не защищенных укрытием.

Баллиста приказал двум шестифунтовым артиллерийским орудиям, расположенным на башнях на угрожаемом участке стены, сосредоточиться на каменщиках, работавших над подпорными стенами насыпи. У баллистариев, отвечавших за них, была хорошая линия обстрела. Экраны не выдерживали повторных ударов. И здесь, с течением времени, навалили целую гору трупов.