Восток в огне (ЛП)

С колоннады перед своим домом Анаму с неприязнью смотрел на дождь. Улицы снова были по щиколотку в грязи: из-за дождей ему пришлось нанять носилки и четырех носильщиков, чтобы отвезти его на ужин во дворец Дукс Реки. Анаму не хотелось подвергаться ненужным расходам, и теперь носилки опаздывали. Он попытался смягчить свое раздражение, вспомнив полузабытую фразу одного из старых мастеров-стоиков: "Тюрьму делают не стены". Анаму не был уверен, что процитировал правильно. "Эти каменные стены не делают тюрьму". Кто это сказал? Мусоний Руф, римский Сократ? Нет, скорее бывший раб Эпиктет. Возможно, это были вовсе не стоики – возможно, он написал это сам?

Согретый тайной фантазией о других людях, цитирующих его слова, совершенно незнакомых ему людях, черпающих утешение и силу в его мудрости в трудные времена, Анаму смотрел на залитую дождем сцену. Каменные стены города потемнели от стекающей по ним воды. Зубчатые боевые галереи были пусты; стражники, должно быть, укрылись в соседней башне. Идеальный момент для внезапного нападения, за исключением того, что дожди превратили землю за городом в трясину.

Когда носилки в конце концов прибыли, Анаму посадили в них, и они отправились в путь. Анаму знал имена других гостей, которые должны были прибыть во дворец. Мало что происходило в городе Арет, о чем Анаму узнавал не сразу. Он заплатил хорошие деньги – много хороших денег – чтобы убедиться, что так оно и было. Вечер обещал быть интересным. Дукс пригласил всех троих защитников каравана, у каждого из которых были жалобы на обращение варваров с городом. Дочь Ярхая тоже будет там. Если когда-либо у девушки на алтаре горел огонь, то у нее. Не один платный информатор сообщал, что и варвар-дукс, и надменный молодой Ацилий Глабрион хотели заполучить ее. И был приглашен софист Каллиник из Петры. Он делал себе имя - он добавлял культуру к смеси напряженности и секса. Имея в виду последнее, Анаму достал клочок папируса, на котором ранее, в уединении, он написал для себя небольшую шпаргалку из "Deipnosophistae" Афинея, "Мудрецы за обедом". Широко известно, что Анаму очень любил грибы, и, скорее всего, в знак уважения дукс поручил бы своему шеф-повару включить их в меню. Чтобы быть готовым, Анаму поднял несколько подходящих эзотерических цитат из классики о них.

-А, вот и ты, - сказал Баллиста. - Как говорится, "Семь - это обед, девять - драка".

После его довольно впечатляющего риторического выступления у ворот Баллиста в глазах Анаму падал все ниже и ниже. Грубое приветствие северянина никак не помогло восстановить положение. - Давайте пройдем к столу.

Столовая была устроена в классическом триклинии: три дивана, каждый на три персоны, расставленные U-образно вокруг столов. Приближаясь, стало ясно, что, по крайней мере, у дукса хватило здравого смысла отказаться от традиционного плана рассадки. Северянин занял summus in summo, самое высокое место, крайнее слева. Он посадил Батшибу справа от себя, затем ее отца; на следующем ложе были Каллиник Софист, затем Анаму и Ацилий Глабрион; а на последнем возлежали Огелос, Мамурра и затем, на самом низком месте, imus in imo, Турпион. Традиционно Баллиста должен был находиться там, где сейчас находился Огелос. Проблема заключалась бы в том, кто бы возлежал слева от северянина, imus in medio, на традиционном месте для почетного гостя. Как бы то ни было, защитники караванов сидели каждый на разных кушетках, и ни один из них не был ни рядом с хозяином, ни на почетном месте. Анаму неохотно признался себе, что это было сделано умно.

Принесли первое блюдо: два теплых блюда – яйца вкрутую и копченый угорь в соусе из сосновой смолы и лук-порей в белом соусе; и два холодных – маслины и нарезанная свекла. Сопровождающим было легкое тирское вино, которое лучше всего смешивать два-три раза с водой.

-Угри. Древним было что сказать об угрях.

Голос софиста был тренирован доминировать в театрах, на общественных собраниях и многолюдных праздниках, поэтому у Каллиника не было проблем с привлечением внимания собравшихся.

-В своих стихах Архестрат рассказывает нам, что угри хороши в Региуме в Италии, а в Греции - на Копаидском озере в Беотии и на реке Стримон в Македонии.

Анаму почувствовал прилив удовольствия от участия в таком культурном вечере. Это была подходящая обстановка для такого, как он, одного из пепайдейменов, высококультурных людей. Но в то же время он испытал укол зависти: он не смог присоединиться – до сих пор не подавали грибов.

-Реку Стримон Аристотель подтверждает. Там лучшая рыбалка приходится на сезон восхода Плеяд, когда вода бурная и мутная.

"Всеотец, это была ужасная ошибка - пригласить этого напыщенного ублюдка", - подумал Баллиста. Он, вероятно, может продолжать в том же духе часами.

-Лук-порей хорош, - голос защитника каравана, возможно, и не был таким мелодичным, как у софиста, но он привык быть услышанным. Это прервало поток литературных анекдотов Каллиника. Кивнув на зеленые овощи, Ярхай спросил Баллисту, за какую команду колесниц он болел в Цирке.

-Белые.