Восток – Запад

Доплыли они в самый полдень, гребя по очереди. Явиндер всю дорогу не промолвил ни слова, но и вору говорить особо не хотелось. Эльхаран в этом месте был исключительно неспокоен, наполнен водоворотами, встречными течениями, коварными плывунами. Именно поэтому пристань для барок выстроили чуть выше устья – поскольку само устье было слишком непредсказуемым, чтобы доверить ему ценные товары. И поэтому идти на веслах вверх по течению было словно всходить обледеневшими склонами: три ярда вверх, два вниз. В конце они менялись на веслах через пару десятков гребков.

Внезапно на середине течения ясновидец перестал грести, вытащил из-под сиденья якорек и бросил его за борт.

Река снова снесла их вниз, а потом якорь зацепился за дно, и они остановились носом к течению.

– Тяжело, – просопел старик, втаскивая весла в лодку. – Тяжелее, чем в последний раз. Сам бы я не справился.

Альтсин переводил дыхание, рубаха липла к телу, пот щипал глаза. Не помнил уже, когда был настолько же измучен.

– И что? Где это место?

– Встань, осмотрись.

Вор встал.

– Ну и? Там, на берегу? Туда где-то с четверть мили.

– Именно…

Удар веслом под дых был столь неожиданен, что Альтсин даже не подумал прикрыться. Согнулся, воздух вышел из легких, боль настигла его чуть позже, уже за бортом.

Река сомкнулась над его головою, он непроизвольно пытался задержать дыхание, вода ворвалась в нос и рот.

Он вынырнул, размахивая руками, кашляя и отплевываясь, ухватился за первую попавшуюся вещь.

Весло.

Явиндер держал его, стоя на корме лодки и пристально глядя на вора своими белыми глазами. Ясновидец уже не дышал и не фыркал.

– Тут полно водоворотов и течений, которые могут бросать корабль, словно скорлупку, на дне – валуны, ил, затопленные деревья, мусор, принесенный с верховьев реки, в нем легко запутаться. Правы те, кто называет этот участок Рекой Слез. Много их пролили по глупцам, которые пытались тут плавать.

Старик, увидав, как вор открывает рот, поднял руку.

– Ш-ш-ш, молчи. Не теряй силы. Я сказал, что попытаюсь показать тебе, что скрывают твои сны. А собственно, покажет тебе это река. Она же тебя и оценит. И если окажешься ты чем-то мерзким, паршивым, недостойным существования, – убьет. Поддайся ей полностью. А если выживешь… к югу отсюда соленые болота, на краю их растут деревья. Единственные в округе. Я стану ждать там.

Он бросил весло, а Альтсин непроизвольно уцепился в него обеими руками – и почти сразу пошел на дно. Что-то ухватило его за ногу и повлекло вниз. Как будто его всасывала огромная живущая в глубинах рыба.

Ударился он о дно с такой силой, что отпустил весло. Водоворот вертел его, тянул по песку и гравию, вор зацепился за толстую ветку. Рубаха на спине треснула, и внезапно та самая рыба-великан потянула его вверх.

Он вынырнул, замахал руками, вдохнул, заорал и снова пошел под воду.

По сравнению с этим водоворотом объятия предыдущего были как умелая ласка дорогой куртизанки. Теперь Альтсин стукнулся о камень головою, его вознесло вверх, выкручивая в две разные стороны одновременно, словно он был куском полотна, выжимаемого прачкой, он ударился об очередной камень, да так, что и дух вон. Эльрахан, казалось, только этого и ждал. Закрутил его, перевернул спиною вниз и прижал ко дну. Вору показалось, что на грудь и ноги ему присела группа специально нанятых мордоворотов. Вор уцепился пальцами в гравий, подтянул колени, оттолкнулся вверх, река поймала его на половине дороги и потянула вниз.

Он мало что видел, вода была мутной от несомого мусора, дно, камни, почерневшие колоды выныривали рядом, не давая ни шанса уберечь голову. Он снова ударился черепом в дно, а в следующий момент почувствовал, как вокруг него словно бы сомкнулась гигантская многосуставчатая лапа, сдавливая ребра и внутренности. Его воткнуло в камни лицом вниз, он крикнул, остатки воздуха понеслись вверх, а вода с горько-болотным привкусом ворвалась ему в глотку.

«Это сеть, – пронеслась явственная мысль, – я запутался в старой сети… надо ее обрезать… нож…»

Он не мог двинуть ни рукой, ни ногой.

Лишь отчаянно моргал в окружающую тьму. Все глубже, все холоднее, совсем по-другому, как бывает на дне реки. Тьма такая, что происходит из бездн, за которыми нет уже ничего.

Он чувствует, как нечто, словно гигантская ладонь с многими пальцами, хватает его и дергает.

Поднимает и погружает одновременно.

Он умирает.

Альтсин внезапно понял, что умирает. Здесь и теперь. Что не справится с этим препятствием один. Не мог и двинуться, легкие горели, будто его заставили дышать раскаленным железом. Темнота увлекала вниз.

* * *

Она легко улыбнулась и провела пальцами по его губам. Долина погружалась в тень, они же сидели на вершине одной из окрестных гор и смотрели. В окнах видимых издали домов зажигались огни.