Восток – Запад

– Нет. Пугающе. Там, подле берега, – это икра. К счастью для следующего поколения, покрытая ядовитой слизью. Тысячи крохотных головастиков. Ждут, пока старая жаба умрет, иначе она бы их сожрала. Едва только помрет – начнется. Они вылупятся. Головастики наполнят запруду, станут питаться старыми водорослями с ее дна. И расти. Однажды станут преображаться в жаб и откроют, что водорослей им уже недостаточно. Будут голодать. А потом начнут пожирать друг друга. Охотиться за подобными себе меж камнями и расти дальше. А когда наедятся, примутся совокупляться. И откладывать икру. И продолжат охотиться друг на друга. И будет их все меньше, пока в конце не останется одна, которая наконец, изможденная, не помрет от голода. А потом снова вылупятся головастики.

– Захватывающе, повторюсь. А теперь расскажи мне об этой чудесной дикой траве, что растет вокруг.

Выражение лица ясновидца не изменилось.

– Зачем ты, собственно, пришел?

– Когда я был в воде, вцепившись в твое весло, обещал себе, что если выживу, то найду тебя и выпущу кишки. Но потом… я увидал свои сны и видения. Он, Эльхаран, вытащил их из моей головы. Вот только… в этом нет смысла.

– Во всем есть смысл, Альтсин. Только порой смысл этот может нам не нравиться.

– А иной раз может нас и убить, да? Превратить в чудовищную тварь, жаждущую смерти всего, что живет?

– Случается и так.

Альтсин поколебался, потом все же присел на ствол рядом с ясновидцем.

– Река… Воспоминания, которые она открыла… Я не знаю, что они значат. Авендери? Это воспоминания кого-то из божьих сосудов? И… самого бога?

– Возможно, Альтсин, возможно.

– Что со мной происходит? Что это такое, сидящее в моей голове?

Ясновидец странно улыбнулся:

– Я бы тоже хотел это знать…

Он поднял горсть камешков, взвесил их в ладони, а потом подбросил вверх, над гладью запруды. И прыгнул, словно выброшенный пружиной.

Внезапно в руке старика появился топор – странное оружие с блестящим золотым полукругом острия и четырехфутовым древком. Альтсин не успел удивиться, а Явиндер уже зависал над ним, вытянувшись в воздухе, а топор завершал удар. Уклониться!

Он ушел влево, легко балансируя на полусогнутых ногах, оба кинжала уже были у него в руках с чувством, что этого мало, что в ладонях должно оказаться более крупное и тяжелое оружие. Альтсин принял острие топора на гарду кинжала, изменил направление удара, второй рукою двинул вперед, но ясновидец был слишком далеко, оружие давало ему немалое превосходство. Они отскочили друг от друга. И снова сшиблись, топор Явиндера рубил воздух, превратившись в золотую полосу. Сойтись. Вперед. Ближе!

Альтсин ударил локтем в лицо ясновидца с такой силой, что боль взорвалась у него в плече, уронил кинжал, ухватил старика за руки и притянул к себе. Ударил коленом в живот, добавил лбом, они покатились по камням. Внезапно он оказался сверху, прижимая шею Явиндера рукояткой его топора. Сжал руки сильнее, надавил всем телом. Давай! Сдохни!

Он дернулся и вскочил с земли с руками, все еще сжатыми на вырванном у ясновидца оружии. На долю мгновения видение топора, что разрубает на куски безоружного Явиндера, завладело им полностью. Боевая ярость обладала привкусом холодной, хрустально чистой воды на губах затерявшегося средь песков странника, свежего куска мяса во рту голодающего несколько дней человека. Она искушала. Наполнись мною. Испей. Давай же!

Нет!

С диким криком он отбросил оружие от себя подальше, склонился и ухватил лежащего за одежду.

– Зачем? – выдохнул Альтсин ему в лицо.

Улыбка на окровавленных губах выглядела почти ласково.

– Слушай.

Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, плюу-у-ух.

Камешки, падающие на берег и на гладь вод. Альтсин замер. Сколько времени прошло с того мига, как Явиндер подбросил их в воздух?

– Мне нужно было увериться. – Старик говорил невнятно, губы его начали опухать. – О, Владычица. Кровь. Моя собственная. Знаешь, сколько времени я не чувствовал привкуса собственной крови? И зуб… проклятие, да у меня зуб шатается.

Он выглядел восторженным и испуганным одновременно.

– Кто бы подумал, что ему удастся? Говорили, что это невозможно. – Он захохотал, брызгая капельками красного. – Один шанс на миллион? На сто миллионов? Не возвращайся в город, парень. Убегай. Как можно дальше от Храма Реагвира и от Меча. Сейчас же. Поверни вправо, ступай на юг. В пяти милях отсюда есть рыбачий хутор. Найми лодку или укради ее – и уплывай. К несбордцам или вверх по реке, в Меекхан. Смени внешний вид, акцент, одежду. Скройся в спокойном месте, где не будет возможности подраться. Может, тогда проживешь еще какое-то время.

– Что происходит?

– Неважно. Ты не можешь ничего поделать. Не возвращайся в город, ты им не поможешь.

– Кому?