Восторг

– О… Боже…

– Нет!

Ее веки распахнулись от крика Матиаса, и потом все было как в замедленной съемке.

От мощного толчка Матиаса она полетела в сторону, когда что-то просвистело над ее ухом и срикошетило от гаража.

Пуля.

Мэлс приземлилась на гравий и покатилась по дорожке. Силясь остановиться, она впилась в настил на земле и перевернулась на спину.

И тогда все увидела.

Когда луна вырвалась из-за облаков, а серебристо-белый свет озарил ночной ландшафт, Матиас бросил все свое тело в воздух, траектория поместила его прямо перед Джимом Хероном.

Мэлс закричала, но было поздно.

Свет с небес окатил Матиаса, когда он грудью встретил второй выстрел… который, очевидно, предназначался другому.

Она никогда не забудет лицо Матиаса.

Он был смертельно ранен, а его взгляд был направлен не на стрелявшего и не на того, кого он спасал. Он смотрел на свет сверху и был… умиротворен.

Будто этот последний поступок облегчил его душу.

Мэлс потянулась к нему, будто могла остановить его, поймать, отмотать время назад… но смерть пришла за ним и, Боже, казалось, будто Матиас ждал ее.

Может, даже с радостью приветствовал.

Мэлс закричала, резкий вопль вырвался из ее горла:

– Матиас!

Мужчина приземлился, и тот факт, что он не попытался приподняться доказывал, как сильно он был ранен.

Слезы брызнули из глаз, она попыталась подползти к нему…

Но невидимые руки держали ее на месте.

Глава 53

В конечном счете, именно лунный свет осветил дорогу.

Стоя и разговаривая с Мэлс, Матиас не сводил с нее взгляда, потому что для него было крайне важно, чтобы она поверила ему, и он знал, что другого шанса не будет. Действительно, никогда еще он не говорил более правдивых слов, несмотря на то, что местами он выглядел как сумасшедший, и его жизнь будет полной во стольких смыслах, если Мэлс, благодаря какому-то чуду, поверит его словам.

И, потом, ему представился шанс сказать Мэлс, что он любит ее. В глаза.

На это он не надеялся. И не заслужил.

Но в этот момент луна прорвалась сквозь облака, отбрасывая тени на землю, тени деревьев, веток, машин… людей.

Включая оперативника в черном, который подкрался к кромке леса.

И сейчас поднимал пистолет, направляя его в сторону подъездной дорожки.

Первое движение Матиаса – убрать Мэлс с линии огня, и когда она приземлилась на гравий, он услышал, как первая пуля ударила по гаражу. Вторая будет смертоносной… но не для Мэлс.

Джим стоял без защиты у арендованного автомобиля, такая же очевидная цель, как и гребаный дартс.

Матиас среагировал молниеносно, бросился на пути второй пули, становясь человеческим щитом, чтобы защитить мужчину. Он летел по воздуху, каким-то образом идеально рассчитав время прыжка и траекторию.

Почувствовав, как пуля, прорвав грудную клетку, попала в сердце, он подумал… ну, вот оно. Его последнее мгновение на земле.

И все казалось правильным, очень правильным. Он творил столько ужасного, столько зла, десятилетиями, но, по крайней мере, он закончил на высокой ноте, правильной ноте… дав Джиму достаточно времени достать пистолет и убрать убийцу.

Что он и сделает. Херон – один из лучших. Всегда им был.

Он позаботится о деле, он и его смертельно опасный напарник.

И Мэлс узнала правду, даже если не могла поверить в нее.

В кратком состоянии невесомости, когда Матиас упал на землю, его глаза обратились к небу над ним. Он вернется в ад, поэтому решил, что неплохо бы напоследок насладиться видом Небес…

Боже, луна, красивая, сияющая луна со своим чистым белым светом, озарявшим эту драматическую сцену…

Гравийная дорожка поднялась и схватила его. Когда он приземлился, его зрение стало неестественно чистым, поэтому он увидел то, что произошло дальше: Джим выхватил свой сороковой, выждал мгновение, второе… а когда стрелок высунул голову, осматривая бойню, Херон спустил курок и устранил убийцу, попадая в голову, заваливая его на спину.

Такой меткий выстрел под силу только профессионалу.

И значит, сейчас Мэлс была в безопасности.

Лежа спиной на земле, Матиас повернул голову к своей женщине. Она боролась против какой-то хватки на ней, ее руки широко вытянулись, будто она пыталась добраться до него.

Сразу после крика Джима «Чисто!», она вырвалась из того, что ее там удерживало, и подползла к нему.

Матиас почувствовал, как она берет его за руку, и посмотрел на ее лицо, Мэлс была красивее луны.

Он улыбнулся ей, а потом увидел слезы.

– Нет, – простонал он. – Нет, ты в порядке…

– Вызовите скорую, – прокричала она.

Слишком поздно, но он был признателен за предложение.

Забавно, разве он не должен чувствовать боль? Он умирал; он знал это потому, что становилось труднее дышать.

Но не было агонии, даже легкого дискомфорта. Вместо этого он чувствовал головокружение, в мозгу звенело.

На грани смерти он чувствовал себя абсолютно живым.

Он сжал ее руку.

– Я люблю тебя…

– Даже не смей думать об этом, – крикнула она.

– Это то… что я чувствую…

– Нет, я про «умирать». Ты не умрешь на моих руках. – Она вскинула голову. – Вызови девять-один-один!